Когда он открыл глаза, они уже валялись на кровати.
Приподняв брови, он разинул рот. Отпустил Эмму, Лаклейн приподнялся на локтях.
— Это было… — выдохнул он, пораженный. — Девочка, это было экстремально. В следующий раз, предупреждай.
Эмма торжественно кивнула и уселась на него верхом. Стянув блузку через голову, она обнажила свои совершенные груди.
— Лаклейн, — нагнувшись, прошептала она ему на ухо, чувствуя, как соски касаются его груди, а сам Лаклейн содрогается всем телом, уже сжимая руками ее бедра. — Я собираюсь устроить тебе нечто очень… очень экстремальное.
Но, несмотря на все случившееся, его желание к Эмме было слишком сильным. И он отдался ему, бросив ее на спину и сорвав остатки одежды. Быстро раздевшись следом, он накрыл ее тело своим и сжал запястья у нее над головой. Когда он вонзился в ее тело, она выкрикнула его имя и сладко изогнулась под ним.
— Я потребую такого же экстрима и завтра, любовь моя, но сначала, ты узнаешь, дикость мужчины, который в этом разбирается.