– Что случится, если ты уничтожишь демона, но не Асмодея?
– Асмодей со временем выследит нас и либо обманом заполучит тебя, либо использует меня, чтобы вынудить тебя отказаться от своей второй души.
Я ненадолго задумалась над этим и приняла решение. – Очень хорошо, я все обдумала и решила, что ты можешь уничтожать демона, если хочешь.
Он взорвался смехом. – Как любезно с твоей стороны.
Я оттолкнула теперь уже нежные руки и сердито посмотрела на него. – Однако я не хочу, чтобы ты предпринимал что-то против Асмодея, пока не поговорю с Обществом.
Лицо и глаза его стали серьезны. – Белль, я же объяснил тебе, почему так важно нанести удар сейчас…
Я прихватила зубами его подбородок. – Да, объяснил, но я думаю, что у нас есть другой выход. Правда, сперва я должна посоветоваться с кем-нибудь из руководителей Общества Вернувшихся, чтобы убедиться, что то, о чем я думаю, возможно.
Его разум очень мягко коснулся моего, его любопытство заставило меня улыбнуться. Не любительница играть в загадки, в нормальных обстоятельствах я удовлетворила бы его желание знать, о чем я думаю, но в данный момент я даже не была уверена, что подобное возможно. Я обо всем тебе расскажу, как только узнаю, осуществим ли мой план, сказала я ему.
Внутри него шла борьба, желание показать, что он мне доверяет, боролось с желанием защищать и охранять меня. То, что он так сражался с самим собой, растрогало меня.
– Думаю, я могла бы с легкостью в тебя влюбиться, – сказала я ему, прижавшись быстрым поцелуем к его соблазнительным губам.
Глаза его потемнели. – Это был поцелуй? Или ты приняла меня за свою бабушку?
– Эй! – Я нахмурилась, пронзив его взглядом. – Должна сказать тебе, что ни один из моих мужей, ни один, никогда не жаловался на мое умение целоваться.
– Неважно, что делали они, – сказал он, голос его походил на низкое рычание, отчего мое тело, казалось, превратилось в желе. Я повисла на нем, и его рот накрыл мои губы. – Важно, что делаю я. Или ты целуешь меня так, как я того заслуживаю, или не целуешь вообще.
Я открыла было рот, чтобы сказать ему, что он может делать с таким надменным требованием, но оказалась жертвой своей собственной глупости, когда его губы коснулись моих. Его поцелуй был жадным, горячим и безжалостным. Его тело прижималось к моему, его ладони гладили и ласкали меня везде, куда только могли достать, его бедра заставляли мои двигаться в ритме желания. Но, о Боже, именно его губам я не могла сопротивляться, его губы и язык требовали от меня ответа, и я не могла отказать им. К тому времени, когда он прервал поцелуй, я задыхалась, хватая ртом воздух, а мой разум был полон его вкусом и ощущением его тела.