Человек гнал перед собой чуть больше дюжины коз. Сварливые и мерзкие животные, дающие к тому же мало молока — но в горах коза является единственной заменой корове. Коза значительно проще передвигается по узким, крутым горным тропам, в опасном месте ее можно даже перенести на руках. Коза значительно более всеядна и в поисках пищи — она способна забираться даже на деревья, объедать листья деревьев и кустарника, которые не станет есть корова. Наконец, козье молоко более жирное, полезное и питательное — пусть его намного меньше, чем коровьего. Обратной стороной всего этого является то, что коза не просто съедает траву — она уничтожает ее подчистую, стадо коз способно за два — три сезона полностью уничтожить растительность в каком-нибудь месте, превратив его сначала в степь, а потом и в пустыню. Это объясняется разницей между челюстным аппаратом козы и коровы — коза способна съедать траву под корень. Именно распространением коз объясняется то, что север Африки, некогда житница Римской Империи превратился в голую, бесплодную полустепь, полупустыню. Но того человека, который погонял шестом сварливых животных, не давая им уклониться от тропы — это ничуть не волновало…
Человек в кустах мирта — подкрутил прицел, выводя его на максимальную кратность увеличения. В просветленных линзах прицела отразилось суровое, почти библейское лицо человека, гнавшего коз. Это было лицо человека, который был беспощаден к врагам, но в первую очередь к себе. Лицо отца, защитника рода человеческого.
Какое-то время — Паломник боролся с желанием просто выпустить короткую очередь и понаблюдать в прицеле, как плеснется красный туман и не станет еще одного ублюдка, который оскорблял эту землю самим своим существованием, человека, который совершил самое страшное, что может совершить — предательство. И видимо… этот человек что-то почувствовал… было бы странно, если бы не почувствовал. Оказавшись рядом с валуном — он вдруг неуловимым движением сорвал с плеча двухстволку и выстрелил навскидку, примерно в ту сторону, где лежал Паломник. Сам же — прыгнул за валун.
Полохнулись бросились по тропе вспугнутые дуплетом козы.
Чертов сукин сын! Каналья!
Паломник не успел выстрелить — и не стал стрелять теперь. Если на выстрел — сейчас припрутся с десяток новых дружков этого типа, который предал отряд и теперь работал на мафию — он просто попробует еще раз. Или перестреляет одного за другим, если будет к тому возможность. Но чрезвычайно важно не допустить того, чтобы с десяток стрелков, пусть даже местных — застали его на открытой местности. В горах — никто не стреляет плохо и шансов у него не будет.