прихватизировавшего всю авиацию, в том числе морскую.
По лестнице — оберст поднялся на первую палубу. Первая — это та, что под главной, та палуба с которой взлетают и на которую приземляются — это главная палуба, она не имеет номера. Здесь же — стоит часть самолетов, которые несет авианосец, здесь же — располагаются ремонтные службы. Боеприпасы глубже, они располагаются в самом низу, на третьей палубе — традиционно, попаданий бомб и ракет боятся больше, чем торпедных атак, со времен Командора Денница у Рейха самый сильный подводный флот в мире. Их поднимают снизу по лифту, который имеет мерзкое обыкновение выходить из строя. Именно этим сейчас занимались техники дежурной смены — поднимали боеприпасы.
— Офицер на палубе! — крикнул кто-то.
— Вольно…
Оберст поздоровался за руку со своим механиком.
— Что вы мне дадите?
— Два спецбоеприпаса Т, герр оберст и две ракеты ближнего боя….
Оберст прикинул загрузку.
— Здесь совсем недалеко. Дайте еще две ПРР[6].
— Есть…
Как то раз — оберст, еще совсем молодой — был сбит в результате неприятного, замолчанного инцидента — а перед этим он сбил двоих британских бандитов. Сбил бы и третьего — если бы один умник не посчитал, что двух ракет достаточно для защиты самолета во время перегона. Конечно, итальянцы это не британцы, они только и умеют, что жрать в три глотки, дрыхнуть днем да на унитаз работать… но с тех пор оберст Бартель был параноиком и меньше, чем с четырьмя ракетами не взлетал…
Бартель подошел ближе к своему "боевому коню" — так он называл свой самолет, в этом было что-то рыцарское. Это был новейший Мессершмидт, способный исполнять функции как истребителя, так и бомбардировщика. Он был изготовлен по специальной программе "Туман", аналогичной североамериканской "Стелс" — но при этом он был гораздо больше похож на настоящий самолет, в отличие от F117, который сами североамериканские пилоты называли "летающий осел", и морскую версию которого создать так и не удалось. Туман был похож на североамериканский F22, только еще больше режущих поверхностей и один двигатель вместо двух. Оберст никогда не отправился бы в полет над морем на самолете с одним двигателем — но у него был приказ облетать этот самолет и доложить свое мнение…
Самолеты с одним двигателем — в морской авиации не приживались долго: слишком опасно, приземление на воду означает чаще всего смерть. Смерть высококвалифицированного летчика морской авиации, которого надо было готовить как минимум два года и которому после этого как минимум пять лет надо было оттачивать летное мастерство, прежде чем окончательно войти в форму. Конечно, были и подводные лодки и гидросамолеты и вертолеты… но всякое бывало.