— Что вас так сильно взволновало, мисс Сетон?
— Меня? Взволновало?
— Когда вы заглянули в комнату, — Хэдли говорил нарочито медленно, — вы увидели нечто такое, что привело вас в большое волнение. Что это было?
— Я вас не понимаю!
— Мисс Сетон… — стал объяснять Хэдли, спрятав блокнот в верхний внутренний карман, — я должен был сделать необходимые уточнения, прежде чем задать вам один-единственный вопрос. Вы что-то там увидели, и это взволновало вас до такой степени, что вы даже извинялись перед мистером Хеммондом в присутствии доктора Фелла за свое, как вы сказали, глупое поведение. Вы не выглядели испуганной, вашу реакцию никак не назовешь испугом. Что вас так взволновало?
Фэй обернулась к Майлзу:
— Вы рассказали доктору Феллу?
Майлз непонимающе смотрел на нее.
— О чем?
— О том, что я говорила вам ночью, — сказала Фэй, сжимая сцепленные пальцы рук, — когда мы были на кухне и я… я несла какую-то чушь…
— Ничего я не рассказывал доктору Феллу, — с непонятной ему самому горячностью оборвал ее Майлз. — И вообще, какое это имеет значение?
Он отступил от Фэй шага на два и толкнул Барбару, которая тоже попятилась назад. Извиняясь, Майлз перехватил ее взгляд, брошенный на Фэй. В широко раскрытых глазах Барбары Майлз прочитал напряженное любопытство и нечто похожее на отвращение.
Если и Барбара против нее, подумалось Майлзу, тогда надо передать инспектору злосчастный портфель со всеми деньгами и ретироваться… Нет, нелепо думать, что Барбара могла в мгновение ока превратиться в противника Фэй. Майлз снова вступил в сражение.
— Я могу вообще не отвечать на вопросы, — сказал он. — Если инспектор Хэдли не выступает здесь в качестве официального лица, он не имеет никакого права вмешиваться и угрожать всякими неприятностями тому, кто ему не ответит. Взволнована! А кого эта ночь не взволновала? — Майлз снова взглянул на Фэй. — Во всяком случае, ваши слова о том, что вы увидели то, чего никогда раньше не видели…
— Ага! — рявкнул Хэдли и хлопнул левой ладонью по шляпе. — Значит, мисс Сетон увидела то, чего не видела раньше! Так мы и думали.
Фэй не то вскрикнула, не то застонала.
— Почему бы вам не рассказать, мисс Сетон? — стал ее уговаривать Хэдли. — Почему бы не признаться во всем, как вы, собственно, намеревались? Если так пойдет дело, вы, может быть, и портфель отдадите, — он небрежно кивнул в сторону серванта, — и еще две тысячи фунтов, и все остальное? Почему бы вам…
И тут на серванте погасла лампа.
Никто не думал об опасности. Никто не был настороже. Все сконцентрировалось в той маленькой комнатке вокруг Фэй, которая противостояла натиску Хэдли, Майлза и Барбары.