— Вы слышали? Вы меня слышали? — настойчиво повторял Риго и щелкал пальцами, чтобы привлечь внимание Майлза Хеммонда.
Для любого человека с живым воображением эта история, рассказанная маленьким толстым профессором, история с ее звуками, красками и зримыми образами становилась как бы частью пережитого. Майлз на какое-то время забыл, что сидит в отеле «Белтринг» на втором этаже, в комнате с открытыми окнами, выходящими на Ромили-стрит, перед канделябрами, в которых догорают свечи. На какие-то мгновения он окунулся в мир звуков, красок и образов этой чужой жизни, ему даже почудилось, что дождик стучит не по Ромили-стрит, а по крыше башни Генриха IV. Он сопереживал, испытывая волнение и интерес, готовый включиться в игру. Ему нравился этот Говард Брук, явно заслуживающий уважения и симпатии; любой убивший старика, кем бы он ни был…
И все это время русалочьи глаза Фэй Сетон, все более и более его завораживавшие, избегали его взгляда, устремленного на фотографию, которая лежала перед ним на столе.
— Простите, — сказал Майлз, очнувшись. — Хм!.. Не повторите ли вы последнюю фразу?
Профессор Риго сардонически ухмыльнулся.
— С великим удовольствием, — ответил он учтиво. — Я сказал: следствие установило, что ни одного живого существа не было рядом с Бруком в те роковые пятнадцать минут.
— Даже близко никого не было?
— Никто не мог так быстро до него добраться. Он был совершенно один на верху башни.
Майлз выпрямился.
— Уточним! — сказал он. — Человек был заколот?
— Был заколот, — подтвердил профессор Риго. — Имею редкую возможность показать вам орудие преступления.
Словно нехотя он потянулся за толстой тростью светлого дерева, прислоненной к ножке стола.
— Это та самая?.. — выдохнула Барбара Морелл.
— Да, она принадлежала Бруку. Я уже говорил вам, мадемуазель, что коллекционирую такие реликвии. Хороша, не правда ли?
Подняв палку обеими руками, профессор Риго медленно открутил кривую рукоятку, вытащил узкий и острый клинок, на котором жутковато заиграли блики мерцающих свечей, и почти торжественно положил оружие на стол. При ближайшем рассмотрении стилет не выглядел ни новым, ни блестящим, его не чистили и не полировали, видно, долгие годы. Майлз заметил на лежавшем перед ним клинке, словно отсекавшем нижнюю часть фотографии Фэй Сетон, темные ржаво-красные пятна.
— Хороша штучка, верно? — повторил профессор Риго. — Внутри ножен тоже есть пятна крови, вы можете их увидеть, если поднимете трубку повыше.
Барбара Морелл резко поднялась, с шумом отодвинув стул.
— Какого черта вы притащили сюда эти вещи?! — вскричала она. — Да еще тешитесь с ними в свое удовольствие!