(Бездушным… бездушным… Где недавно слышал Майлз это определение?)
Барбара кусала нижнюю губу.
— Вы помните, — сказала она, — Гарри вбил себе в голову, что будет художником?
— Да, помню.
— И что по этому поводу у него были стычки с родителями? И что после каждого скандала, как подметил профессор Риго, он или лупил в ярости по теннисному мячу, или сидел на теннисном корте бледный от злости?
— Помню, конечно.
— Так вот, Гарри знал, что с этим его страстным желанием родители не согласятся ни за что на свете. Они его боготворили и именно поэтому никогда не отдали бы развратной богеме, как они полагали. А сам Гарри не был в достаточной мере мужчиной, чтобы плюнуть на кучу отцовских денег и действовать на свой страх и риск… Мне противно говорить об этом, — прибавила Барбара, помрачнев, — но это чистая правда. Еще задолго до того, как к ним приехала Фэй Сетон, Гарри с ослиным упрямством начал строить всякие планы, чтобы сломить сопротивление родителей. Когда появилась Фэй и стала секретаршей отца, ему показалось, что вот наконец есть реальная возможность добиться своего. Я… я совсем не знаю эту женщину, — задумчиво проговорила Барбара. — Я могу судить о ней только по письмам. Я, конечно, могу ошибаться, но мне она кажется приветливой и бесхитростной, действительно неопытной, немного романтичной и без особого чувства юмора… Гарри Брук нашел к ней подход. Сначала он вознамерился влюбиться в Фэй…
— Вознамерился влюбиться?
— Да.
Майлз смутно ощутил, как его взбудораженные, беспорядочные мысли начинают выстраиваться в логичный ряд, такой логичный, что…
— Тоттенхем-Курт-роуд! — выкрикнул проводник.
— Минуточку, — сказал Майлз. — Знаете, есть старая грубоватая пословица из жизни собак: если «она» не захочет, «он»… и так далее…
— Знаю, — кивнула Барбара, слегка покраснев. — Эта пословица применима и к людям и тем чаще приходит на ум, когда женщина замкнута и недурна собою, когда у нее есть привычка опускать глаза или она увлекается игрой в гольф. Вот тогда все точно знают — кто кого соблазняет. План Гарри был страшен своим цинизмом. Он стал забрасывать отца анонимными письмами, содержащими подлую клевету на Фэй Сетон…
— Анонимными письмами, — повторил Майлз.
— Он распускал о ней грязные сплетни, связывал ее имя с кем попало. Его родители и так не хотели, чтобы он рано женился, а тут, напуганные скандальными слухами, стали требовать, чтобы он с ней порвал. Следуя своему плану, Гарри сочинил историю, весьма далекую от истины: он уверял, что она сперва отвергла предложение стать его женой и что ее отказ, по всей вероятности, связан с какой-то неблаговидной тайной. Он разыграл душещипательную сцену перед профессором Риго, а бедняга Риго развесил уши и преподнес эту выдумку нам. Помните?