— И спрошу, — рыкнул я. — Не люблю, когда непонятки прямо под носом! Может быть, какие-то хитрые шпионы?.. Пойдемте, сэр Сулливан!
Я вошел в его шатер и сразу ощутил, что с того момента, как мы вышли, супруги Моссманы даже не пошевелились. Мне даже показалось, что и глаза у обоих остекленели, но едва я переступил порог, сэр Филипп шевельнулся и сказал живо:
— Ваше высочество?..
— У меня вопрос, — проговорил я, — каким образом вы чувствуете какие-то следы своего сына вблизи моего высочества… как вы говорите, его зовут?
Они разом вздохнули, словно это один человек, затем он ответил с запинками:
— Его зовут… Зигфрид…
— Зигфрид? — переспросил я. — А при чем здесь какие-то Моссманы?
Он ответил с неловкостью:
— Вообще-то я Терьяр Кунинг, владетельный сеньор… А это моя жена…
— Это чуточку ближе, — ответил я угрюмо, — Зигфрид, насколько помню, ваш младший сын, а род ваш знаменит тем, что идет от древних Нибелунгов, которые не то дракона убили, не то золото у него сперли. Только я не понял, почему вдруг вам понадобилось называться другим именем. Насчет Зигфрида могу сказать только, что он ненадолго отбыл в город.
Женщина встрепенулась и сказала, прислушиваясь к неведомому для нас зову:
— Наш ребенок уже возвращается.
— Ого, — сказал я невольно, — какое чутье!
— Материнское, — ответила она ласково.
Сулливан молчит, только рассматривает их пытливо, а я сказал с подчеркнутой живостью:
— Ну тогда, любезные родители, пойдемте встречать вашего долгожданного сына!
Они торопливо поднялись, сэр Кунинг сказал быстро:
— Спасибо, ваше высочество! Мы сами выйдем навстречу, так будет удобнее.
— Зачем же, — возразил я, — я буду раз присутствовать на трогательной встрече родителей с сыном. Это так волнительно, так весьма щипательно, сердцепрыгательно… Вон герцог Сулливан уже скупую мужскую вытирает… Герцог, я говорю про слезу, а вы что там трете?
Сулливан заметно напрягся, когда супруги Кунинги, уже не слушая меня, торопливо прошли мимо, задев его краем одежд, а когда за ними опустился полог, быстро прошептал, это было похоже на хрип придавленного бревном медведя:
— Я не верю ни единому слову!
— Я тоже, — ответил я.
— Что-то будем делать?
— Сперва посмотрим… но будь наготове.
Мы вышли и обогнули шатер, а там у коновязи Зигфрид уже соскочил с коня, набросив повод на крюк, и быстро направился в нашу сторону. Он еще издали заулыбался мне, показывая, что все в порядке, а супруги Кунинги торопливо шли ему навстречу, убыстряя шаг.
Я тоже непроизвольно пошел быстрее, сердце стучит чаще, чует недоброе, что-то Зигфрид никак не реагирует на появление своих родителей, ни ликования, ни злости, вообще ничего, как будто впервые видит.