Битых полчаса Слава пытался рассказать Шаргиону то, чего он и сам не знал. Вот за что он полюбил эту девчонку? За что любил её все эти годы, и почему его любовь не только не слабела, а только росла? Кто может вообще сказать, что такое любовь? Химические процессы? Требование Природы о продлении Рода? Прихоть? Сексуальное влечение? Или всё, вместе взятое?
Он пытался передать Шаргиону то, что он чувствует к Лере, почему он будет биться за неё до последней капли крови, и она сделает то же самое ради него. И почему, бывает так у людей - любят, любят, и вдруг - всепоглощающая любовь исчезает, как будто в пустыне вода с шипением впиталась в жадный песок.
Наконец, отчаявшись, Слава замолчал, и спасло его от новых, уже совершенно интимных вопросов сообщение о том, что роботы расчистили комнату с мозгом и вскрыли её дверь. Доступ к маршевому мозгу был свободен.
Слава облегчённо вздохнул, и пошёл к скутеру, где его ждала Лера, осоловевшими глазами глядя на мир.
- Слав, я отдыхать! Пусть Хагра побегает, ладно? - девушка закрыла глаза, не дожидаясь ответа, а когда открыла - они были карими. Но как ни странно - больше никаких изменений не произошло. На удивлённый взгляд Славы, она смущённо пояснила - это так, чтобы ты знал, кто сейчас управляет телом. А постоянно его изменять - я только-только наелась как следует, и опять полчаса жевать? Нет уж, побуду с внешностью Леры, если ты не против. Тем более, что оно очень даже миленькое…
- Да ладно - пожал плечами Слава - действительно расходы энергии на преобразование очень велики. Вы правильно сделали.
- А ты был хорош ночью - с улыбкой шепнула Хагра, усаживаясь на сиденье у него за спиной.
- Что, опять? Ты была со мной, и я этого не знал? - покачал головой Слава - ну, Лерка! Задам я ей!
- Я немножко только, под самое утро уже… а прикольно было летать, да? - Хагра захихикала, а Слава промолчал, пряча улыбку. Оно - и правда было прикольно.
В корабле творилось непотребство. Роботы вереницей таскали и укладывали на гравиплатформы кучи металлической и другой трухи - они сдирали всё, что можно, пока что не трогая Лабораторию. Ходить было довольно трудно из-за обнажившихся внутренностей корабля - роботы сверкали плазменной резкой, со скрежетом сдвигали конструкции и Слава подумал о том, что при таком активном уничтожении от корабля скоро останутся рожки, да ножки - всё равно как падальщики обгладывают труп огромного зверя, павшего в лесу.
Ему стало неприятно, и он слегка затосковал. Потом отвлёкся на мысль о том, что надо всё-таки вытащить позитронный мозг и побежал вперёд, в освободившиеся проходы. Теперь тут уже нельзя было расшибить голову о торчащие, перевитые ударом конструкции, так что места он достиг быстро и безболезненно - лишь разок с шипением приложившись о торчащий из пола лист металла. Глубокая ссадина на колене заросла быстро, и только на штанах осталась широкая прореха, напоминающая о недавно полученной ране, способной выключить обычного человека из шагательно-бегательного процесса минимум на две недели.