– Тим, я…
Он нервно рассмеялся:
– В конце концов мы оба рабы «Келлерко»… кто еще пойдет куда-нибудь со мной? Женщина, с которой я встречался последние несколько месяцев, недавно сказала мне, чтобы я звонил ей только после развода с Хью Маршаллом.
– Великолепная получилась бы троица, – рассмеялась Тайгер. – Ты, я и Хью! Скажу честно, Тим, – она согнала с лица улыбку, – что я очень благодарна тебе за приглашение… но я только-только рассталась с одним человеком. И поклялась, что пока в моей жизни мужчин не будет.
Тайгер искренне жалела Тима. Она видела, что он робок с женщинами, понимала, каких усилий стоило это приглашение. Но она подозревала, что его интерес к ней обусловлен не только ее личными достоинствами, но и принадлежностью к высшему обществу: все-таки дочь легендарного Генри Хейеса и очаровательной леди Роуэн. И она действительно не хотела завязывать новый роман.
– Ну, может, в следующем году, – весело воскликнул Тим, скрывая разочарование. – А пока будем хотя бы встречаться за ленчем. Чтобы у меня теплилась надежда.
Тайгер улыбнулась. Эти ленчи она приветствовала по другой причине: из-за близости Тима к Хью Маршаллу.
Из спальни доносились приглушенный телевизионный смех и заглушающее его мерное похрапывание. Луиза Шоу заснула на середине «Вечернего шоу». Шелдон Шоу сидел в гостиной. На столе лежал открытый брифкейс, рядом стоял стакан со скотчем. Он отослал Луизу в спальню, сказав, что ему надо поработать с документами, прекрасно зная, что она заснет перед телевизором. Ему же было о чем подумать.
Дальше жить с Луизой он не мог. Она состарилась и смирилась с его поражением. Она больше не гнала его вперед, требуя лишь финансовой поддержки да редкого исполнения супружеских обязанностей. Первое он ей обеспечивал, от второго его все больше мутило.
Другое дело Конни Ларкада. Да, она немолода, но по-прежнему сексуальна. Алый рот, полные, тяжелые груди с темными сосками, которые так быстро твердели под его пальцами. А как она постанывала, когда он их целовал.
И Конни верила в него. Может, он-таки прорвется на вершину, если Конни будет рядом. Может, для него еще не все потеряно.
Но в «Келлерко»… здесь все шло как-то не так. Если бы ему удалось начать с чистого листа…
А что если все-таки позвонить Билли Янгбладу. На пресс-конференции в «21» он так настойчиво уговаривал его перейти работать к нему. Почему бы не выслушать предложения Билли? Хуже не будет.
В серебристом «бентли», арендованном по этому случаю, Энди Пэрриш разлил по высоким стаканам джулепс[34], который собственноручно смешал в оловянном шейкере. Ему еще не было сорока, но русые волосы уже обильно тронула седина. А вот веснушки по-прежнему горели на симпатичном, добродушном лице. Одевался он консервативно, отдавая предпочтение черному цвету. Тянул слова с нарочитым лексингтонским выговором.