не хотели бы знать о жизни миллионеров. — заметил Перси, снова наполнив бокалы. Высоко в темнеющем небе расцвели огненные цветы фейерверка. Инна следила за ними, запрокинув голову, с грустной и мечтательной улыбкой на губах. Розовые, красные, фиолетовые… они взлетали и опадали вниз, совсем как настоящие цветы.
— Какие красивые… — сказала она, откидывая волосы назад.
— Совсем как ты. — неожиданно сорвалось с языка у Перси. Глаза Инны оказались совсем рядом, эти бездонные, влажные озера, ее теплые губы и мягкие руки…
— Бум-бум-бум! — что-то прогрохотало, отдаваясь болью в каждом нерве. Прорываясь сквозь липкую и темную паутину Перси слышал, как кто-то стучит прямо по его больной голове, разбивая ее снова и снова.
— О, господи… — простонал он, натягивая одеяло на голову: — Кого там черти принесли?
— Перси, открой. — это был Торнтон. Перси встал, помотал головой, сморщился от боли и поплелся открывать дверь. Кое-как сладив с непослушным крючком, он наконец распахнул дверь и тотчас рухнул обратно в кровать. Тортон ворвался в комнату разъяренным ураганом, первым делом он отдернул шторы и Перси зажмурился, ослепительный дневной свет причинял ему боль. Подумав, он снова натянул одеяло на голову.
— Перси, нам надо серьезно поговорить. — начал Торнтон. Ему всегда надо серьезно поговорить. Несерьезно разговаривать Торнтон не умел. Перси недовольно скривился, забыв, что тот не может видеть его лица и следовательно гримаса пропадет впустую.
— Вчера ты был пьян. — Торнтон как всегда называл вещи своими именами.
— Ммм? — ответил Перси. На большее сейчас он был не способен. Если бы у него не так болела голова, он бы сказал, что вчера был выпускной, и что он уже взрослый человек со всеми истекающими последствиями, что если это все, из-за чего Торнтон приперся в такую рань, то он может убираться и не мешать ему, Перси, умирать от похмельного синдрома. Но все, что он смог из себя выдавить было уже сказано.
— И эта девушка, с которой ты пришел домой… — продолжил экзекуцию Торнтон.
— Что? — Перси рывком поднял голову и сразу же пожалел об этом — перед глазами словно что-то взорвалось и вспыхнуло. Ему стало дурно, в виски били красные молоточки, живот крутило, а во рту стоял металлический привкус.
— Я говорю, что это совершенно дурная идея. Ты просто потеряешь кучу времени. И совершенно задуришь себе голову. Это не для тебя. — Торнтон, казалось не заметил его движения.
— Это… мое личное дело. — глухим, но твердым голосом ответил Перси. Им видите ли не понравилась девушка, которая проводила его домой! Он уже в состоянии сам выбирать себе друзей… и подруг. Он, Перси ничего не говорит о том, что Торнтон каждую пятницу пропадает в доме Лестера. А Милисента Лестер вообще звонит ему через день. Тоже мне, моралисты нашлись.