— Слушай, Перси, да ты не обижайся, просто там так на боку написано.
— Знаю, да я и не обижаюсь.
— Обижаешься. Слушай, а давай в выходной слетаем на склад, у меня там краски две банки заныкано, перекрасим твой дерьмолет, тьфу твой симулятор… напишем что-нибудь хорошее. "Орел" там или "Смерть всем нахрен". — Иклан наклонился к Перси, глаза его возбужденно заблестели.
— В принципе, почему бы и нет… — сказал Перси, его и самого эта надпись успела достать.
— Ага, тогда я краски побольше возьму. Вообще весь его покрасим, пусть "кошки" завидуют. У них-то все машины зеркальной броней увешаны, только спереди на подвесках когти себе малюют. А мы тебя под хохлому распишем… как яичко пасхальное будешь.
— Что ты несешь! Помолчи-ка, пока я тебя самого под хохлому не расписала. — оборвала его Амбромахия.
— Молчу-молчу. Перси — бывай, в выходные встретимся возле твоего… симулятора. — Иклан забрал поднос и ушел к другим "крысам", радостно приветствующим его.
— Так вот, котенок, по-моему проблема не в машине, а в тебе.
— Но, Ама…
— Котенок, выслушай меня. — Амбромахия взглянула на него уставшими глазами, и он решил помолчать.
— Ты говоришь про автоматику и что она тебе приказывает. Как какой-то автомат может тебе приказывать?!
— Но ведь горит лампочка аварийного…
— Гореть-то она горит, а у тебя своя голова есть, или лампочка вместо нее?
— В уставе сказано, что если горит эта лампочка, то…
— Слушай, котенок, ты что, и воевать по уставу будешь?
— Ммм…
— И потом, я помню историю. Только те воины, что не боялись смерти выигрывали сражения.
— Ну, конечно, а как же большие пушки и бомбы?
— Поверь, мне, котенок, победитель ты или проигравший — это не зависит от того, сколько у тебя пушек. Это зависит от того, что у тебя в голове. И в сердце. — Амбромахия замолчала, посмотрела на Перси, тот открыл было рот, но в этот момент зазвучал низкий зуммер, сигнализирующий конец обеда третьей смены.
— Ладно… пока, котенок. Подумай над моими словами. — и Амбромахия пошла к выходу, захватив свой поднос. Перси посмотрел ей вслед, задумавшись над общими закономерностями женской походки. Тут кто-то чувствительно толкнул его в плечо. Брогхарт.
— А ты, я вижу, стажер времени зря не теряешь. А не боишься, что крыса тебе хвостик-то пообкусает?! — он довольно заржал над своею шуткой, и зашагал прочь, неторопливо переваливаясь с ноги на ногу. Перси стиснул зубы и пошел сдавать посуду. Почему бы и нет? — спросил он сам себя.
— Почему бы и нет? — переспросил Иклан, надевая на трубопровод очередную заплату.
— Верно — почему бы и нет. Это что-то вроде моего фамильного девиза, понимаешь? — ответил Перси, включая плазменный резак и накрепко приваривая заплату. Немного искр и дыма и заплата встала на свое место. Они возились с трубопроводом вот уже второй час подряд и, попутно трепались о том и о сем. В технологической шахте было тесно и неудобно, откуда-то сверху понемногу сочилась вода, заставив усилить сцепление на подошвах.