– Для тебя, кретин, – Илья отбросил статуэтку и кинулся к другу на помощь.
Он помог ему выбраться и сразу же достал иголку, заштопывая отверстие в полу.
– А теперь уходим. – Егор бросил взгляд на мальчика на пуфике. – Сила, сам идти сможешь?
– Да, – парнишка поднялся на ноги. Ребенка качнуло. Но никто не заметил этого, потому что очередной судорожный припадок сотряс весь дом.
– Быстрее, – Егор подтолкнул Илью к выходу, пропустил вперед юного воина и остановился рядом с домовым.
– Помочь? – заботливо сказал он, глядя на посиневшие от напряжения руки дядьки упирающегося в дверь.
– Не такой я дурень, чтоб от доброй помощи оказаться, – кивнул тот.
Егор поплевал на ладони и бережно отвел сначала одну, а потом вторую руку домового от двери. О том, что эти простые движения дались не так легко, заметно было лишь по вздувшимся венам на лбу у ведьмака.
– Спасибочки, спас старика, – домовой собрался поклониться ведьмаку в пояс, но Егор перехватил его, бережно поднимая на руки.
– Ты не волнуйся дед. Здесь не оставлю.
Отпущенная на свободу дверь дернулась пару раз, словно проверяя свои ощущения, а потом захлопнулась как пасть голодного зверя.
– А запечатать? – юный воин Сила посмотрел на Егора бережно несущего обессиленного домового и, вернувшись к двери, что-то забормотал.
– Поторапливайся перестраховщик, – пробурчал Егор.
– Все надо делать по правилам, – прошептал мальчик, без сил садясь на дрожащие ступеньки лестницы.
– Илья помоги, – крикнул ведьмак другу уже практически спустившемуся с лестницы.
Человек бросил взгляд на теряющего сознание парнишку и в несколько прыжков вернулся назад. Он перебросил мальчишку через плечо и снова поспешил вниз, догоняя Егора.
– Ты, Федька, сам от двери оторвешься? – спросил ведьмак, проходя входную дверь.
– Федя молод, да умен, и не по годам силен, – гордо сказал домовой, пропуская Илью с парнишкой. Только после этого он начал освобождать руки из плена.
Домовой быстро понял суть происходящего. Оказалось, что теперь это не он держит дверь, а она вцепилась в него, не давая отодрать широкие ладони от невыносимо липкой поверхности.
– Федя силен, силен, – шептал домовой, высвобождая правую руку. Левая никак не хотела отдираться от двери.
Егор отнес дядьку Ефимыча на дорожку метрах в пяти от дома, оставил рядом с ним Илью и приходящего в себя парнишку-воина. Он успел вернуться как раз вовремя, чтобы вставить ногу в небольшой проем, оставшийся от широкого дверного прохода. Увлекшийся высвобождением рук Федька и не заметил, как дверь потихонечку затолкала его в дом.