Товарищи по партии шутку оценили и засмеялись. Хрущев посочувствовал работникам идеологического фронта, которым пришлось после XX съезда развернуться на сто восемьдесят градусов и критиковать то, что они столько лет восхваляли:
— Очень многие товарищи — бедняги (пусть они на меня за это не обижаются), работающие на различных участках идеологического фронта, да почти все товарищи, против «ошибок» которых теперь борются, да и те, которые борются с этими «ошибками», сами в той или иной мере замазаны в этом деле.
В зале засмеялись…
Чистка органов от преступников-чекистов не удалась.
В Донецкой области комиссию по пересмотру дел возглавлял секретарь обкома Александр Павлович Ляшко. Он предложил первому секретарю обкома Ивану Павловичу Казанцу провести открытые судебные процессы над виновниками массовых репрессий.
«Ко мне пришел один посетитель, — рассказывал Ляшко. — Он от звонка до звонка отсидел восемнадцать лет. Его, обвиняемого в участии в правотроцкистской организации, на допросе жестоко избивали. Он сказал: “Я встретил своего палача, избивавшего меня резиновой дубинкой”. И назвал фамилию».
Явившийся по вызову Ляшко сотрудник госбезопасности рассказывал, что их группа, позже откомандированная на Северный Кавказ, получила задание уничтожить две тысячи врагов народа:
— Двое держали жертву за руки, а третий набрасывал на шею петлю.
— Уходите немедленно! — не выдержал Ляшко.
Ему показалось, что в глазах рассказчика мелькнуло безумие.
— Я не душил. Я только держал…
Ляшко ночь не спал, а утром пошел к первому секретарю с предложением исключить этого мерзавца из партии и вообще проверить кадры областного управления госбезопасности. Казанец посоветовался с руководителем Украины Подгорным. Тот согласился, что безнаказанность недопустима. Но когда Казанец пересказал предложение, выдвинутое Ляшко, о сплошной проверке кадров и проведении открытых процессов над обвиняемыми в массовых преступлениях, Николай Викторович вскипел:
— Пусть ваш Ляшко в кадры КГБ не лезет! Это не его дело! Если поступить так, мы за две недели разгоним органы. А без них жить нельзя! Секретарю обкома надо это понимать. В Москве ведь не спешат? Пощипали кое-кого после съезда, да и то негромко. Там у Никиты Сергеевича положение непростое.
Пересказав разговор с Киевом, Казанец приказал Ляшко:
— Будем, значит, спешить медленно. Пока передавайте на рассмотрение в партийные организации дела только тех, на кого поступили заявления. А там видно будет…
Хрущев говорил Твардовскому:
— Мне многие пишут, что аппарат у нас сталинский, все сталинисты по инерции, что надо бы этот аппарат… Я отвечаю, что да, в аппарате у нас сталинисты, и мы все сталинисты, и те, что пишут — сталинисты, может быть, в наибольшей степени. Потому что разгоном всех и вся вопрос тут не решается. Мы все оттуда и несем на себе груз прошлого, но дело в преодолении навыков работы, навыков самого мышления, в уяснении себе сути. А не в том, чтобы разогнать.