Вспомнив, как наш Шерлок Холмс трусливо улепетывал от нее, я засмеялся. Девочка нахмурилась.
— Ты зря, Дима. Они очень любят друг друга. Просто жена не одобряет его хобби: расследование преступлений.
Я спросил, откуда вообще Степа взялся и кик Сима познакомилась с ним.
— В санатории. Мне было тогда очень плохо. Я лежала как бревно. А он часто прилетал, ходил по перилам балкона и время от времени посматривал на меня. Взгляд у него был умный-преумный, почти как у моего папы. Однажды я стала говорить ему всякие хорошие слова: про то, какой он замечательный. А он взял и ответил! Представляешь? Оказывается, он все понимал. Я ужасно обрадовалась — и вдруг начала поправляться. Во всяком случае, температура у меня упала. Правда, мама говорит, что просто подействовало новое лекарство. Но я уверена: это Степа помог. Ты, кстати, заметил, какой он внимательный и деликатный?
Я буркнул, что заметил. Особенно деликатность.
Она засмеялась.
— А где Степа научился говорить? И вообще рассуждать как человек?
Сима покачала головой.
— Это чужая история, Дима. Там все непросто. Если Степа захочет, он сам тебе откроется.
— А как по-твоему, звезду он все-таки найдет?
Девочка задумалась и ответила, что если звезду можно еще найти, то Степа найдет.
— Что значит «еще»?
— Ее могли увезти за границу и там продать.
Я спросил озабоченно:
— Это он так сказал?
Сима кивнула.
— Он еще говорил, что ты ему понравился.
Она опять засмеялась.
— Брось! — не поверил я.
— Правда. И что ты ему хорошо помогаешь!
Это был сюрприз.
— Но у тебя, Дима, есть один недостаток. То есть не один, конечно. Но этот ему особенно не нравится!
— Какой? — напрягся я.
Сима порозовела и отвела глаза.
— По его мнению, ты слишком ревнив.
Прошло два дня. Степа не давал о себе знать.
Все это время я усиленно намекал всем и каждому, что о пропавшей маршальской звезды с бриллиантами мне известно кое-что сногсшибательное. Но особого интереса никто не проявлял. И только Светка Алябьева по утрам, когда я входил с рюкзаком в класс, вопросительно таращила на меня свои глазищи: нашел — не нашел?
А потом нарисовался рыжебородый.
Мы как раз сыграли вничью с шестым «Б», и я забил четыре гола. В самом конце игры Сашка Беляев отдал мне клевый пас — прямо под мою любимую левую ногу. Если б не кочка, «бэшкам» пришлось бы вынимать из копилки пятую банку: в последний миг мяч подпрыгнул — и я промазал.
Мы с Сашкой стояли у метро, пили «фанту» и обсуждали этот момент.
Из толпы вышли чьи-то ноги в нечищеных коричневых ботинках. Ботинки были как ботинки. Разве что на одном шнурок был, как положено, коричневый, а на другом — черный. Рядом возник на тротуаре чемодан.