Дом, в котором теперь живет мама, стоит на улице с оживленным движением. Квартира на втором этаже, там три комнаты. Мы позвонили раз пятьдесят, а то и сто, я не считала, по крайней мере звонили много. И ничего. Так как дом стоит на холме, сзади можно залезть на небольшой приступок, а оттуда на крышу гаража, с него видна мамина кухня. Итак, мы с отцом минут десять стояли на крыше, звали маму и стучали в окно. И опять никакой реакции. Отец уже начал грозиться, что вызовет пожарных. Но она не открыла. Наконец отец велел мне вытащить из сарая стремянку, чтобы мы могли заглянуть в комнаты. Он и на самом деле волновался, точно так же, как и я. Я все время представляла себе, что она лежит там мертвая, потому что сама лишила себя жизни. Или же алкоголь избавил ее наконец от страданий.
Сначала отец поставил лестницу к окну прихожей, из которой можно разглядеть входную дверь. Потом он попросил меня залезть, потому что боится высоты. Лестница качалась, я дрожала — зачем только мы всё это придумали! Сначала я бросила взгляд на замочную скважину — в ней торчал ключ. Итак, она должна быть дома. Поэтому я снова полезла вниз, и мы приставили лестницу к окну спальни. И снова я вскарабкалась наверх — и снова безрезультатно. В спальне ее тоже не оказалось.
Единственное помещение, в которое мы не могли заглянуть, это ванная. Но я заметила, что дверь в ванную приоткрыта. Не знаю, сколько мы с отцом орали, чтобы она открыла дверь. Когда стемнело, мы поехали домой. Всю ночь я проревела, потому что очень боялась за мать. Она ведь должна была нас услышать, почему же не открыла? Она наверняка была в ванной, живая или мертвая. Я лежала и думала, как же все будет без нее. Под утро, в воскресенье, я дошла до того, что уже хотела, чтобы она умерла. Тогда бы все наконец закончилось. Я убеждала себя, что так было бы лучше для нее, потому что у нее больше никогда не будет хорошей жизни, и лучше для меня, потому что мне больше не придется смотреть, как она сама себя губит, и сходить из-за нее с ума. В девять часов мы с отцом снова поехали к ней. Все было так же, как в субботу.
Проскакав перед дверью еще час, мы поехали к владельцу квартиры, чтобы взять второй ключ. Вся эта история была ужасно неприятна.
Конечно же, нам пришлось объяснять, почему мы хотим попасть в квартиру. Мы ничего не скрывали, и хозяин наверняка дал бы нам ключ, но у него запасного ключа просто не было, и мы с отцом снова вернулись к маминому дому. У меня больше не осталось никаких надежд , отец уже не знал, что делать. Но когда он заорал, что у него есть запасной ключ и сейчас он сам откроет дверь, мы услышали голос мамы: «Сейчас, открываю!»