Сейчас я вешу 42,8 килограмма. Я твердо решила не опускаться ниже 40 килограммов, потому что очень боюсь, как бы мне снова не пришлось собираться в клинику. Если я сижу на жестком стуле, то у меня начинают болеть кости. У меня по всему телу синяки, а на спине снова появились волосы. Депрессия? Да нет! У меня слишком мало времени, чтобы о чем-то думать. После школы я иду к Юлиусу или он приходит ко мне, каждый день. Я не знаю, сколько так будет продолжаться, потому что он постоянно меня трахает, а мне от этого никакого удовольствия. После секса он становится абсолютно счастливым, но я... я ничего не чувствую. Просто жду, когда все закончится. Сказать об этом я не могу, иначе он ощутит свою
неполноценность. Кроме того, я боюсь, что приобрету репутацию полной идиотки.
За последние две недели я не сказала Гизеле ни слова. Она ужасно меня раздражает. Ворвалась в мою жизнь и ведет себя, как ей заблагорассудится. Но я рада, что отец нашел себе бабу, которая за ним убирает, гладит ему трусы и выносит мусорное ведро. Когда я перебиралась в подвал, мы с отцом договорились, что по вечерам будем вместе ужинать, а все остальное время каждый будет жить самостоятельно. Мне очень трудно, и я соблюдаю до- _ говоренность от силы один-два раза в неделю.
X Ум Мой отец точно знает, почему я не выхожу к ужину. Мне кажется, что он чего-то ждет. На его месте я бы давно отправила свою дочь в клинику.
Понедельник, 16 февраля 1998
Юлиус такое дерьмо! Я его ненавижу! Грязная свинья!
Еще в пятницу все было в порядке. Мы ездили с Никки, Рамином, Амелией, Даниэлем и Миркой в одну из наших постоянных дискотек, на которую я прохожу без всяких проблем с тех пор, как в водительских правах на мотоцикл исправила дату своего рождения. А там проводили «Пенный праздник». Было так весело скакать вместе со
всеми в этих массах пены! В этот вечер мне и правда было хорошо. До тех пор, пока я не заметила, что Юлиус пьян до одури. Я так разнервничалась, что уже не могла молчать, и мы разругались в пух и прах на глазах у всех. Юлиус орал, что я нужна ему только для траханья. После этого я уехала домой с Рамином.
Я никогда не думала, что Юлиус такое тупое ничтожество. Проблема в том, что он своим «нужна только для траханья» действительно очень больно меня задел. В конце концов, у него было огромное преимущество — ему не нужно было предохраняться, ведь из-за своей болезни я все равно не могу залететь. Он это знал и использовал меня по полной программе.
Господи, как я ревела! Лила слезы всю ночь напролет. Рамин очень мило обо мне заботился. В конце концов мы покурили и заснули, взявшись за руки.