– Это не чушь, – уверенно сказала Анна Николаевна, но Сизов только махнул рукой.
– Видите ли, какой-то дурак написал, что у каждого человека в этой жизни есть двойник.
– Вася, это правда! Ты можешь не верить, но это так! И профессор Амбарцумян это доказал. Вся беда в том, что ты не интересуешься хорошей литературой. Помешался на своем хоккее. Фанатик, – с обидой сказала Анна Николаевна.
– Вот, пожалуйста, – указал на жену Сизов. – А ваше предположение, что вы якобы видели Сергея, лишний раз убеждает мою ненормальную супругу поверить этому проходимцу Амбарцумяну.
– То есть вы хотите сказать, что это тот случай, когда я встретил двойника вашего сына?
Лицо Сизова сделалось недовольным.
– Да ничего я не хочу сказать! Потому что не знаю, кого вы встретили. Я только повторю в который раз: наш сын умер. Понимаете, умер. – Сизов произнес последнее слово по слогам.
– Скажите, вашего сына хоронили в открытом гробу?
Супруги Сизовы переглянулись.
Ивлев понял – для них этот вопрос жутко неприятен, но что делать? Не задать его капитан Ивлев не мог.
– В открытом. Вы все-таки не верите, что он мертв, – сказал Сизов укоризненно.
– Сейчас я не готов ответить на ваш вопрос. Извините, но я должен спросить. Его лицо не было деформировано раной?
Женщина точно окаменела. Взгляд ее застыл на настенном портрете сына.
Сизов взял ее за руку, укоризненно посмотрел на Ивлева. Лицо потемнело, но он сдержал внутреннее волнение и сказал как можно спокойнее:
– Молодой человек, его лицо не было деформировано. Рана чуть задела височную кость. И в гробу во время захоронения находился не кто-то другой, а наш сын. Но так как у вас своеобразная специфика, можете справиться у соседей. Я думаю, им не составит труда подтвердить. Они присутствовали на похоронах.
Ивлев не был самолюбивым человеком, но слова Сизова его задели.
– Знаете, я к вам приехал за сто километров не для того, чтобы выслушивать ваши язвительные замечания. Я понимаю, что вам не хочется со мной общаться. Но и вы поймите меня. У меня работа. И если вы не хотите со мной разговаривать у вас, пожалуйте ко мне в управление в Москву.
Жена Сизова взяла мужа за руку.
– Вася, успокойся в самом деле! Я должна извиниться перед вами за мужа. – Анна Николаевна вдруг замолчала. Она сидела и задумчиво смотрела перед собой. Эта молчаливая пауза продолжалась недолго. Вспомнив, о чем говорила, она продолжила:
– Сергей был нашим единственным сыном. – Она подняла взгляд на портрет, и из ее левого глаза скользнула на щеку слезинка. – Теперь его нет с нами. Возраст – такая противная вещь, не позволяет нам завести детей. И мы с Василием Витальевичем остались вдвоем. Теперь мы доживаем свою жизнь и уже больше ни на что не надеемся.