Казалось, водка уже не лезет в него. Но он от жадности или от радости да с непривычки старательно вливал ее в себя. Потом схватил банку, глотнул рассолу.
Лерыч дал ему огурец.
– На, похрусти.
Десантник затолкал в рот огурец, захрустел, морщась.
– Крепка, зараза! По мозгам бьет.
Не обращая внимания на лепет солдатика, Лерыч осторожно спросил:
– В Москве живешь?
Солдат навел на него хмельной взгляд. Не понравилось, что незнакомый человек интересуется такими подробностями.
– А тебе-то чего, где я живу? Ты чо, мент?
Лерыч чуть не захлебнулся водкой.
– Типун тебе на язык! А спросил я потому, что друг у меня в Москве живет. Думал, ты оттуда.
Солдатик наслаждался сигаретой, развалившись на скамейке, полусонными глазами поглядывал на снующих около вокзала людей. Он мечтал побыстрее уехать из этого опостылевшего за время службы города.
– Ты правильно подумал. Я оттуда. В общаге жил. Как пэтэушку кончил, сразу туда и попал.
Лерыч обрадовался. «Выходит, он детдомовский. Это хорошо. Никто его не хватится», – подумал так и спросил:
– Так ты что, детдомовский? – Лерыч даже заерзал по скамейке. Такого и пожелать себе не мог. Вот они, документы. Надо только отобрать их у этого растяпы. «Постой, – Лерыч посчитал радость преждевременной, постарался погасить в себе это чувство. – Но ведь он очухается и побежит в ментовку. Сразу даст мои приметы. Нет, с ним надо по-другому…»
– Да, детдомовский. До девятого класса воспитывался в сто одиннадцатом образцовом, имени Крупской, детском доме. Понял меня?
Лерыч слушал десантника с раскрытым ртом.
– Да понял я тебя, – поспешил успокоить солдата. – Чего ж тут не понять. Жизнь такая. Я ведь и сам без родителей рос. Бабка воспитывала.
Сказал и тут же спохватился: «Зачем я ему все рассказываю».
– Знаешь что, – предложил Лерыч, – выпей еще. За дембель. Мне уже хватит, а ты прими грамм сто.
Но десантник отрицательно замотал головой.
Лерыч насторожился.
– Ты что?
– Не-е. За дембель не буду. За ребят выпью. Знаешь, сколько там осталось наших? – проговорил солдатик уже заплетающимся языком.
Лерыч улыбнулся:
– Давай за ребят.
Десантник, чуть не захлебываясь, глотал из горлышка водку.
«Только бы этот мудачок ехал один. Без товарищей. А уж я-то его не отпущу…»
Лерыч теперь не пил. Тут нужна ясность ума. Все продумать, просчитать. Пусть бутылку допивает он. Надо только не отпускать его. Любыми посулами, уговорами. Жаль, бутылка одна. Литруху под это дело не мешало бы взять.
– Ладно, давай еще по глоточку, и я пошел, – солдат посмотрел на часы. – Пора мне ехать.
– Патруля боишься? – со смешком спросил Лерыч, как бы насмехаясь над молоденьким десантником.