А еще через день Лерыч повез его на квартиру Борисовых.
Паша отпер ключом дверь и тихо вошел. Слышал, в кухне на плите что-то жарилось, а по телевизору показывали дневной выпуск новостей.
Он увидел ее.
Татьяна стояла перед телевизором, держала в руке кухонное полотенце. Она не слышала, как он вошел.
Паша прислонился спиной к дверному косяку и несколько минут наблюдал за ней. Даже удивление брало, как человек отличается от животного. Вот сейчас она должна умереть. Все ее существо должно буйствовать, противостоять смерти. А она сосредоточенно уставилась на экран. И новости для нее – дороже жизни.
Она все-таки почувствовала его взгляд. Резко обернулась и вздрогнула.
– Ой! Ты? – отступила назад. Шаг, другой и остановилась. Наконец-то поняла, что деться ей от него в этой квартире некуда. Посмотрела испуганно, с мольбой. – Зачем ты пришел?
Она даже не спросила, как он оказался в ее квартире, преодолев секретные замки на металлической двери. Хотя сейчас это уже было неважно. Он здесь. Он – человек, убивший ее мужа. Разве он простит ей измену?
Он остался стоять в той же позе, не двинулся с места.
В кухне уже что-то горело, и едкий дым вместе с запахом пополз по всей квартире.
Паша не ответил на ее вопрос. Сказал, кивнув на кухню:
– У тебя что-то горит на плите.
Она встрепенулась, удивленно повела глазами.
– Горит?
– Горит, горит, – подтвердил Паша. Смотрел на нее грустно. Может, и не надо убивать ее. Пусть бы жила. Засомневался. Но вспомнил Лерыча. Лерыч велел. А виноват он, Паша. По дури треп пустил. Теперь не повернешь назад.
Ах, Танька, Танька, сука подзаборная! Сладкой жизни захотела. В любви клялась, а сама о богатеньком кобеле мечтала. Осуществилась твоя мечта. Только знай, такие мужики, как Паша, не прощают.
– Ах, да, да. Горит… – наконец опомнилась она, засуетилась, побежала на кухню.
Паша даже сперва не заметил. Там на столе лежала трубка с антенкой. И она схватила эту трубку. Пальчик запрыгал по кнопочкам. Дверь прикрыла, будто дым выгоняет с кухни в форточку, не дает ему выходить в коридор. И вдруг он услышал ее взволнованный голос, похожий на крик подстреленной чайки:
– Алло! Милиция!
Паша прыгнул в кухню. Плечом ударил по двери так, что эта сучка отлетела в сторону. И трубка выпала из ее руки. Голос из трубки:
– Дежурная часть! Капитан Самойлов! Говорите!
Нет, Самойлов, будь ты хоть генералом, не дождешься! Ничего она тебе не скажет.
Ее рука потянулась к валявшейся на полу трубке. Но Паша схватил ее за волосы.
«Прав оказался Лерыч. Настучать хотела, змеюка!»
Он поволок ее в коридор. Она визжала, кричала, звала на помощь и даже покорябала острыми ногтями ему щеку, целясь в глаз.