— Хм. Странно.
— Что? — оглянувшись, я быстро вернула взгляд к ее лицу. За моей спиной на расстоянии нескольких метров стоял Деймон.
Ди наклонила голову набок, убрав прядь волос, упавшую на глаза.
— Не знала, что он тоже будет здесь.
— Боже… — поморщилась я, — тот, чье имя нельзя называть.
Ди прыснула от смеха, привлекай к себе излишнее внимание.
— Ахах, это было смешно.
Я поглубже погрузилась в кресло. После того утра, когда Деймон со своей сестрой сделали мне завтрак, он подчеркнуто избегал моего общества. Я, само собой, не имела ничего против.
Хотя… мне, конечно, хотелось поблагодарить его за то, что он, своего рода, спас мне жизнь. Мне хотелось сказать обычное искреннее спасибо, которое бы не закончилось взаимными выпадами. Но всякий раз, когда я его видела, он бросал на меня такой жесткий нетерпимый взгляд, как будто предупреждал, чтобы я даже не думала к нему приближаться.
Возможно, с точки зрения внешности, Деймон являлся самым безупречным парнем из всех, что я когда-либо видела. Конечно... Черты его лица... наверное, любой художник умирал от желания иметь возможность писать с него эскизы, потому что свет и тень всегда падали на его лицо абсолютно выигрышно. Но с точки зрения характера... он мог быть чуть ли ни самым большим придурком на всей планете.
— Он ведь не идет сюда, верно? — пробормотала я. Ди только хмыкнула.
— Привет, сестренка.
Услышав его хриплый голос, я сделала глубокий вдох, спрятав забинтованную руку под стол. Как-то не хотелось своим гипсом лишний раз напоминать ему о том, насколько проблематичным иногда могло быть общение со мной.
— Хей, — улыбнулась Ди, поместив подбородок на руки.
— Что ты здесь делаешь?
— Я проголодался, — сухо ответил он. — Это ведь то место, куда приходят поесть, верно?
Я внимательно изучала свой недоеденный гамбургер и картошку фри, двигая их по тарелке, мысленно умоляя всех, кто только мог меня слышать, чтобы я полностью слилась с ржаво-каменной обстановкой кабинки до тех пор, пока Деймон не удалится.
Я старалась думать обо все, что угодно - о книгах, теле-шоу, о фильмах, зеленой траве за окном...
— За исключением, наверное, тебя. Потому что ты, по всей видимости, приходишь сюда, чтобы поиграть с едой, так?
Вот черт. Замерев на месте, я наклеила на губы самую ослепительную улыбку, на которую только была способна.
Эта улыбка померкла в тот же момент, когда я встретилась с ним глазами. Он смотрел на меня так, словно с точностью знал все, что творилось у меня в голове, и ждал, чтобы я дала ему отпор.
— Да… видишь ли, моя мама обычно водит меня обедать в пиццерию «Чак Чизес». Мой желудок наотрез отказывается потреблять картошку в другом месте.