Мы шли по улицам, и никто не начинал разговора. Я взял ее под руку и сказал: «Ты прости меня, я тогда вел себя безобразно…»
Она качнула головой и пожала плечами, а я продолжал: «Но и ты тоже… Сразу прогнала меня». — «А что же я должна была делать? Или ты думаешь, что я позволю тебе хамить?..»
Похоже было на то, что спор разгорится и мы опять разойдемся. Я сказал примирительно: «Ладно, не будем вспоминать… Я понял, что не могу без тебя жить, Марина. Не сердись и подумай немного обо мне. Я так ждал тебя тогда, так хотел видеть… Ты могла бы сказать мне просто, по-человечески, отчего все так получилось… Но не будем об этом. Расскажи лучше, что ты делала эти дни. Я ведь так долго тебя не видел…»
Ледок в наших отношениях постепенно растаял, хоть и не совсем. Но я был рад и этому. Уверен, что со временем все наладится.
24 сентября.
Спросил сегодня, как будто невзначай: «Марина, я тебе говорил, что люблю тебя. Да ты, наверное, и без этого знаешь. А ты, как ты ко мне относишься?»
Она перевела все в шутку: «Хорошо. Вполне удовлетворительно». И прижала мою руку локтем.
Не скажу, чтобы меня это обрадовало. Но продолжать разговор я не стал. Конечно, я задал глупый вопрос. Наверное, никто никогда так не спрашивает. И все же спросил не случайно: мне кажется, что когда тебя любят, ты это прекрасно видишь — по каким-то штрихам, черточкам, еле уловимым знакам. А я не вижу ничего. Приду я — хорошо; нет — тоже хорошо. Может быть, она маскирует свои чувства? Я стал вспоминать: когда она оказывала мне какое-то внимание? Пришла ко мне в общежитие — раз. Проводы — два. В деревне у Майи — три… Но этого мало. Может быть, я слишком жаден?
28 сентября.
Завтра все мужское население общежития отправляется в лес «по дрова». Жалко, что не увижу ее.
30 сентября.
Дрова заготовили. Замерзли здорово и промокли до нитки, но поработали славно. Надвигается зима. Вот-вот пойдет снег.
1 октября.
Виделся с Мариной, но недолго, минут десять: у нее какая-то техническая конференция.
Болит голова и жарко. Много пью. Митька сказал: «Молодец, я тоже скоро перейду на воду».
«Как так?» — спросил я.
«Очень просто. Ведро воды по калорийности равно одному яйцу или ста граммам хлеба. Выпил два ведра — считай, что позавтракал яйцом с хлебом».
Я не расположен к шуткам. Хочется спать.
2 октября.
Заболел. Температура 39,7 с утра. Пониженный тонус, как говорят врачи. Ночью знобило. Ребята дали мне свои одеяла. Джек принес лимонад (где уж он его достал, когда все было закрыто, — не знаю).
16 октября.
Наконец отвязалась от меня скверна. Хорошо быть здоровым, красота! Хожу по комнате, но устаю. Качает. Ноги стали тонкими и легкими. Дня через два выйду на улицу.