Вырулив на северо-западное шоссе, ведущее к побережью, Элмер постарался представить себе тон разговора с Антонелли. Слова и мысли появятся сами. Главное — правильно найденная интонация: уважительная, но без заискивания, дружески-простая, но с намеком на сдержанное восхищение. Он далеко не глуп, этот шестидесятилетний трудяга, сумевший без помощи искусно организованной кампании заполучить прекрасную репутацию в дополнение к колоссальному состоянию. Элмер, пару раз встречавшийся с Антонелли на каких-то общественных мероприятиях, убедился, что его манера держаться производит впечатление скромности и надежности. Только уж слишком пресновата, с оттенком нарочитой святости.
В имение Антонелли «Старая каменоломня» Вествуд попал впервые. Может, здесь и были гранитные карьеры 200–300 лет назад, в то время, когда предки Антонелли из простых каменотесов вырвались в поставщики стройматериалов по всей Италии, а затем и Европе. Теперь здесь разросся прекрасный парк, переходящий в дикие леса по мере удаления от дома. На уступе холма, среди огромных деревьев, вознесся настоящий замок — очень затейливый и слишком нарядный для аристократического вкуса, но вполне подходящий потомкам простых работяг, стремившихся перещеголять своих клиентов великолепием построек.
Въехав за ограду, Элмер с интересом разглядывал имение, находя в нем все больше и больше достоинств. Этому парку предстояло стать сценой гигантского шоу, и можно было сказать, что с «декорациями» Вествуду повезло. Обилие статуй, цветов, старинных парковых затей — бельведеров, гротов, фонтанов. Среди зелени лужаек поблескивала гладь небольших прудов, отражающих чистейшую небесную синеву.
«Порядок. Обстановка сама работает на мою идею», — подумал Элмер, подъезжая к центральному входу.
Среди кустов великолепных роз возился пожилой человек в вязаном старомодном жилете, по-видимому, садовник. Элмер вышел из автомобиля, намереваясь обратиться к нему с вопросом. Мужчина разогнулся, потирая поясницу, и отбросил пучок выдернутых сорняков. Он с удовольствием выпрямился во весь рост, откинув со лба густые серебристые пряди. Блестящие карие глаза на загорелом лице смотрели приветливо и чуть насмешливо
— Я поджидал вас, синьор Вествуд, прогуливался и, конечно, не мог оставить без внимания вражескую интервенцию на территорию моей королевы. «Эстрелья» — совершенно необычного тона. Посмотрите — в середине цветка будто горит алая лампочка, но к краям лепестки бледнеют, достигая лазурного оттенка! Настоящая звезда!
Стефано поздоровался с гостем и проводил его в свой кабинет, в котором каждому посетителю наверняка хотелось задержаться. Величественно и спокойно выглядели высокие стеллажи мореного дуба, манили к отдыху с книгами в руках мягкие диваны, обитые грубой шерстяной рогожкой. Торжественно пахли розы в резных каменных вазонах, стоящих на толстом песочно-шоколадном ковре, а массивный письменный стол располагал к серьезной работе. И еще запах воска, которым здесь по старинке натирают мебель. Палитре впечатлений он придает оттенок надежности и легкой грусти. «Как жаль, что телевидение не научилось передавать запахи», — подумал, осмотревшись, Вествуд.