С ударом из меня полетели вперёд все соки, а вот кости остались где-то позади, на ремне. Я понимал, что вышел из строя: может на год, может на десять минут, но выпал. А сейчас десять минут были важнее года.
Обзор затянуло пеленой, возможно полопались сосуды у меня в глазах, да еще из-под капота точно пошёл дым. Когда взгляд наконец сфокусировался, я различил, что ворота на самом краю погнулись и там образовалась щель. Небольшая. Взрослый вряд ли пролезет, а ребенок вполне.
Преодолев болезненное окостенение и натиск подушки безопасности, я повернул голову к распахнутой дверце машины и что есть мочи заорал. Получилось однако полузадавленное сипение:
— Парни, слушай мою команду. Вперед, в щель. Бежать в северном направлении… если не будет расчищенной дороги, то ориентируясь на полярную звезду, я вам показывал как ее найти, до трассы. По ней налево, как я и говорил — к поселку.
Со второго раза вышло получше.
Неожиданно я увидел рядом с дверью… Оксану.
— Вот так явление, ты разве не в Дубае-Мумбае?
— А ты еще не в полицейском участке? Я-то приехала детей проведать — знаю, что на тебя положиться нельзя. Про Мумбай потому сказала, чтобы ты не трезвонил мне все время.
— Откуда узнала, где мы?
— Легко. Тебя дома нет, мобил твой не откликается, а на сайте филиала есть сообщение о месте проведения вечеринки. Я смотрю, ты уже изрядно порезвился, алкаш несчастный. Ладно, выплывай. А детям спать пора, я их в номер отведу.
— Туда нельзя, там монстры.
— Сам ты монстр.
— Парни, не идите с ней. Тикайте в щель.
Но она зло швырнула дверцу авто, я услышал, как они уходят и даже разобрал голос Макса:
— Ма, честно, папа не придумывает.
Затем наплыла тяжелая боль и я, кажется, отключился.
Очухался от пощечины. Кто-то отстегнул ремень, выпустил пену из подушки и потащил меня из кабины.
Через несколько секунд я лежал на холодном бетоне, а сверху на меня смотрел… явно участник костюмированного бала.
— В монахи наряжаться неприлично… Где монстры? Дядьки с челюстями на пузе.
— Мне прилично, сын мой. И кого ты называешь монстрами — перепивших сотрудников фирмы «Пир»?
Я поднялся. Качало, мутило, болели бок и грудь, но, в целом, близко к норме.
Передо мной стоял монах. Настоящий. В рясе, на которую, правда, было накинуто пальто, в клобуке. С посохом. На сжимающей его руке была видна странная татуировка: парашют, пропеллер и слон. Монах был выше меня на полголовы и шире в плечах тоже прилично.