— Да я толком и сама не знаю. Мне надо сдать свой лондонский дом, пока непонятно, сколько я буду получать. А вы, наверное, рассчитывали на определенную сумму.
Зоя немного подумала.
— Знаете, как мы с вами сделаем: вы сдадите свой лондонский дом и, какова бы ни была сумма, будете выплачивать мне треть.
— Вы уверены? Этого хватит?
— О, конечно, потому как деньги не имеют для меня значения. Заполучить конгениального соседа — куда важнее. Я уже отказала от квартиры шестерым.
— Господи, это почти что комплимент.
— Что ж, смейтесь.
— Ну… Дело в том, что, пока я не сдала дом, у меня с деньгами туговато.
— Ничего страшного. — И Зоя сделала широкий жест рукой.
Джейн не заставила себя упрашивать. Она выгрузила из машины чемоданы, разложила вещи по ящичкам шкафа, после чего позвонила Сандре и сообщила номер телефона и адрес. Затем походила по магазинам, прикупила продукты и выпивку и, налив в бокал джин с тоником, позвонила Алистеру.
Давненько они не разговаривали друг с другом, впрочем, их последние разговоры и разговорами-то не назовешь: они только орали друг на друга. В трубке послышался его голос, и Джейн до боли захотелось его увидеть. В мозгу Джейн одна картина сменялась другой, возникали бредовые планы свидания. Она пригласила Алистера в фулемский дом, чтобы он, если нужно, забрал какие-то свои вещи. Алистер разговаривал с ней очень участливо, предложил помочь найти жильцов. Сейчас, положив трубку, она пожалела, что разговор получился таким коротким.
Джейн с волнением смотрела на знакомое строение. С момента ее болезни она впервые приехала сюда. Женщина вдруг жутко испугалась: казалось, стоит лишь переступить порог дома, как она опять схватит, как простуду, былую свою болезнь. Боялась она и встречи с Алистером. Одно дело — разговаривать с ним по телефону, и совершенно другое — оказаться лицом к лицу. Джейн вставила ключ, и Алистер сразу же открыл ей дверь.
— А ты неплохо выглядишь. — Он поцеловал ее в щеку.
— Ты тоже, — сказала она, не зная что и ответить.
— Думаю, ты не пожалеешь, перебравшись в Кембридж.
— Надеюсь.
— А может быть, лучше вообще продать дом?
— Нет. Буду сдавать его внаем. Этот дом для меня больше, чем просто жилище…
— Разумеется. — Алистер прошел в гостиную. Джейн несколько помедлила в дверях. Она боялась войти в комнату, боялась взглянуть на ковер. Алистер остановился перед картиной Пикассо. — Если хочешь, оставь картину себе. Помнишь, я сказал, что рано или поздно ты полюбишь это полотно.
— Да.
— Значит, оставишь картину? — Он внимательно рассматривал полотно. — Нужно бы вставить в новую раму; если хочешь, я закажу, и, кроме того, мне кажется, ты должна купить рюмки и посуду попроще. Для тех, кто будет арендовать этот дом, слишком жирно будет. Все серебро, наверное, лучше вывезти. Мне ничего не нужно, можешь все оставить себе. — Алистер все это время перемещался по комнате, собирая картины и прочие украшения, которые, по его мнению, Джейн следовало взять с собой. Она любовалась сейчас его стройной фигурой, красивыми руками, которые столько раз ласкали ее. Ее так и подмывало выкрикнуть: «Я хочу вернуться. Я люблю тебя!» Но она лишь молча кивала и укладывала вещи в коробки, предусмотрительно захваченные Алистером. Ей так хотелось, чтобы он взглянул на нее: может, тогда он понял бы… — Ну вот… Вроде бы все. Как мы быстро, а? Обязательно дай мне свой телефон и адрес, на выходные мы с Джеймсом к тебе заглянем.