— Это все из-за виски. Не сумел вовремя остановиться. Представь, ни черта не помню из вчерашнего!
— Значит, не стоит так напиваться, — менторским тоном произнесла она.
— Вообще-то я стараюсь не перебирать. Но у Джона оказалась на удивление большая бутылка, ну и… В общем, все пришлось как-то к месту и ко времени… То есть мне так показалось… — Он виновато улыбнулся. — Тебе следовало бы меня хорошенько одернуть. Ты же наверняка видела, к чему дело клонится? Давай договоримся, что, как только ты увидишь у меня виски, тут же подойдешь и заберешь бокал.
— Непременно, дорогой мой, я так и буду теперь делать, — откликнулась она.
Алистер пересек комнату, распахнул внутреннюю дверь, захлопнул наружную.
— Хорошо, что сегодня воскресенье. Прислуги не будет, и никто нам с тобой не помешает. — Он забрался в постель, сдавил Джейн в объятиях.
Джейн решила выбросить вчерашнее происшествие из головы. Тот, кто взял ее ночью, не был ее Алистером. То был совершенно другой человек.
Поразмышляв на досуге, она пришла к выводу, что жизнь повернулась в самую что ни на есть лучшую сторону.
У нее была интересная и перспективная профессия. Сандра оказалась права: чем больше опыта набиралась Джейн, тем шире становился круг ее обязанностей. А это, в свою очередь, приводило к глубокому удовлетворению от работы.
Их отношения с Сандрой стали еще теснее, теперь они строились на терпении и терпимости, благодаря чему подругам удавалось гасить возникающие разногласия. Они живо обсуждали любые проблемы, проявляя в ходе этих обсуждений самые различные эмоции. Джейн любила свою подругу.
Семья Сандры по-прежнему относилась к Джейн с большой симпатией, да и сама она с удовольствием приезжала к ним в гости. Девушка охотно помогала матери Сандры по хозяйству, сидела с маленькими детьми, вообще не гнушалась никакой работой, ибо только так и могла выказать свою признательность за гостеприимство и домашнее тепло. Порой Джейн даже чувствовала себя частью этой семьи.
Свыкнувшись с постоянным пребыванием Алистера в Кембридже, она нашла себе достойное занятие: записалась в библиотеку и принялась истово глотать книги. Также она охотно брала контрамарки, которыми дирекции разного рода театров одаривали персонал лондонских клиник. Она сходила на ряд спектаклей, впервые в жизни посмотрела балет, послушала оперу, потом концерт симфонического оркестра. Девушка с удовольствием посещала музеи, картинные галереи, тем самым невольно пополняя свое образование.
Однако в центре всех ее интересов и переживаний оставался Алистер. Она тосковала по нему, по любви, часто фантазировала, терпеливо дожидаясь очередного его приезда. Чем более она смиряла свою плоть, тем сильнее стремилась к Алистеру душой. Она почти боготворила любимого, не задумываясь над тем, как сам он отнесется к такому ее чувству. Если бы Джейн была поопытнее в общении с мужчинами, она, возможно, и задалась бы вопросом: а не отпугнет ли Алистера ее беззаветная страстная любовь? Но месяц проходил за месяцем, и Джейн ничего от Алистера не просила, не требовала — кроме возможности любить его. Женщина искушенная давно бы уже заметила начавшиеся перемены: мужчина начал к ней привыкать.