- Ну, что еще? - взяв у старика ключи, резко спросил Ури, раздраженный бессмысленной тратой времени.
"указывай на ключи я покажу нужный" - отстучал Отто.
"Вот черт, ведь он, несчастный, даже ключ из связки вытащить не может!" - устыдился своей резкости Ури.
Третий по порядку ключ, выбраный Ури, был признан подходящим и снят с кольца. Зажав его в кулаке Ури снова вернулся к вентиляционной плите, стал на колени и со второй попытки отпер замок. Неотступный Отто, пристроившись в кресле за спиной Ури, дал ему знак приподнять плиту, которую вряд ли можно было назвать легкой. Однако Ури, напрягшись, отодрал одну массивную створку от другой и заглянул внутрь. Под ним была большая, погруженная в сумрак комната, в дальнем углу которой горел неяркий керосиновый фонарь, способный выхватить из тьмы только небольшой ломтик из обширного пространства, густо заполненного висящими в мешках цветочными горшками. В помощь фонарю в дальней торцовой стене зала вспыхивали, гасли и вспыхивали снова длинные языки зыбкого пламени, склонные окончательно погаснуть после каждой новой вспышки. В свете очередной вспышки Ури успел разглядеть на ярко озарившемся на миг фоне каменной кладки коленно-преклоненную фигуру Инге - она пыталась разжечь огонь в камине. Поза ее поразила Ури классически скульптурным выражением полной отрешенности от окружающего ее мира.
- Инге! - окликнул ее Ури. - Сейчас же открой дверь или я спрыгну вниз!
Она вздрогнула при звуке его голоса, повернулась к нему лицом и крикнула очень тихо - оказывается за пределами отчаяния человек может кричать очень-очень тихо.
- Уходи отсюда, Ури! Уходи!
Вдруг она взмахнула руками, нелепо, как птица сломанными крыльями, и крикнула опять, на этот раз громко, - похоже, она уже переступила даже ту границу, когда была способна на тихий крик:
- Папа! Ты с ума сошел! Ты сейчас упадешь!
Ури оглянулся: старик, похоже, вконец обезумел - он подъехал вплотную к прорехе между створками, и, криво перевалившись через подлокотник кресла, заглядывал вниз из-за плеча Ури.
- Сейчас же забери его отсюда, Ури! - еще громче закричала Инге.
Отто нечленораздельно заколотил в рельс. Из потока его невразумительного стука ясно было только одно, - что он не покинет поле боя добровольно. Преодолевая невольное отвращение Ури положил руку на птичье плечико старика, силой удерживая его лихорадочно рвущуюся прочь руку:
- Отто согласится вернуться в свою комнату, - сказал он и слегка стиснул хрупкие кости. - Правда, Отто?
Протез повис в воздухе над рельсом, чуть покачиваясь с угрозой ударить, но не ударяя. Ури прижал плечо чуть-чуть сильней: