- Захватили и еще как! Например, последнее время нас вовсе перестали кормить: бюджет, говорят, не позволяет. А какие раньше бывали лакомства! Ты бы попробовал жареные пупки новорожденных младенцев в соусе из вдовьих слез! Объедение!
- Я думаю, то, что я приготовил сегодня, покажется тебе не менее вкусным, - без ложной скромности объявил Ури, распахивая перед Инге дверь в кухню.
Он был прав - обед вышел, действительно, на славу, а после обеда Инге повела Ури в свинарник знакомить его с новыми подопечными. Свиньи вели себя, как обычно, - даже не глянув в сторону Ури они устремились к Инге, требуя ласки и еды.
- Ну, как тебе мои свинки? - осторожно спросила Инге, открывая дверь в кормовую.
- Свинки как свинки, воняют, как положено.
- Воняют, конечно, - согласилась Инге, хоть ее слегка задело упоминание столь очевидного факта.
- Поэтому их и надо дважды в день мыть. Но я не о том. Тебе ведь не противопоказано?..
Она замялась, не находя нужных слов, но Ури сам догадался:
- Ты имеешь в виду, не противопоказано ли мне как еврею мыть свиней?
- Ну да, - тема явно смущала Инге. - Ведь ваша религия за что-то их отвергает..
- Не волнуйся. Я лично против свиней ничего не имею, а наша религия вполне либеральна к тем, кто ее не соблюдает.
Покончив с религиозными проблемами, Инге включила миксер - она не пожалела денег при модернизации свинарника, и все приборы у нее были самого высокого класса. Пока Ури восхищался простотой и точностью устройства овощедробилки, Инге вдруг на миг погрузилась в ту бездонную воронку отчаяния, которая стала засасывать ее, когда она поняла, что у нее нет другого варианта, кроме постылого существования в замке при больном отце и умирающей матери. То, на что она надеялась и к чему стремилась с юности, стало для нее недосягаемым и даже опасным - и все из-за Карла, все из-за Карла! Ах, как он разрушил ее жизнь, как она его тогда ненавидела, как по нему тосковала! Вот тогда-то она с горя и бухнула все родительские сбережения на перестройку свинарника - их единственного кормильца. Если уж кормить и забивать свиней, то, чтоб хоть руки при этом не марать!
- Пошли, я покажу тебе еще более совершенную аппаратуру, - пообещала она Ури, отворяя перед ним первую герметическую дверь в забойную камеру.
Он не успел еще спросить, для чего ей понадобилось столь хитроумное устройство, как первая дверь бесшумно скользнула в пазы, автоматически отворяя при этом вторую. Они вошли в камеру, и дверь мягко закрылась за ними. Все вокруг было чисто и стерильно, белизной сверкала эмаль, серебром - нержавеющая сталь, хитроумная гильотина затаилась в своем углу над белыми керамическими плитками пола и стен. Общую гармонию нарушали только две обезглавленные свиные туши, подвешенные на крюках над раковиной, полной крови. Последние капли все еще стекали вниз редкими толчками, вызывая серию мелких, быстро исчезающих круговых волн на гладкой алой поверхности слегка загустевшей крови.