— Яльзо! Послушай! Я скорблю о погибших, я очень хотел бы вернуть тебя, но обещаниям Повелителей Мертвых нельзя верить! Они воскресили тебя только потому, что знали: я чувствую вину за случившееся! — Это было правдой: он до сих пор не мог простить себе, что вообще снарядил эту экспедицию. — Потому что понимают — я не смогу сопротивляться тебе!
Пока Бедлам говорил, на руках и лице моряка появились тонкие трещины. Уэллену они напомнили те, что образуются на плохо вылепленном горшке во время обжига. Будь Яльзо живым, из трещин потекла бы кровь, а не странная темная густая жидкость. От этого зрелища ученого замутило. Он понял, что труп действительно сочится кровью — только давным-давно свернувшейся.
Мертвый капитан не замечал, что с ним происходит.
— Не могу я упустить этот шанс, господин магистр! Не останусь я мертвяком, если только у меня есть выбор! Идем! Все будет в порядке! Они обещали, что отдадут тебя твоей милке! Я бы не сказал, что это хуже смерти! Ну как?
— А где сейчас Забена?
Правда ли то, что она предала его? Она действительно могла бы послужить ключом к хорошо защищенным владениям Зеленого Дракона, логика в этом была. Значит, Забене, как и этому несчастному, предложили самое желанное… Жизнь без волшебной силы была для нее так же ужасна, как для капитана Яльзо — смерть.
— Да с ней все прекрасно, — отвечал мертвец голосом, который должен был быть успокаивающим.
Трещины ширились и множились, и теперь капитан был сплошь покрыт сочащимися ранами, но по-прежнему ничего не замечал. Лицо его сделалось слегка недовольным.
— Идем же, господин магистр. Пусть то, что нужно сделать, будет сделано.
— Я не могу, капитан!
С этими словами Бедлам ударил коленом в живот своего мертвого спутника.
Моряк покачал головой. Удар не заставил его даже замедлить шаг.
— Не стоило тебе бить меня, господин магистр. Боюсь, теперь придется-таки тащить тебя силком.
Глаза Яльзо закатились, сделавшись просто мертвенно-бледными бельмами. От тела его сильнее запахло смертью.
— Тебе нужно быть несговорчивей. Извини, парень, но дело идет о моей жизни!
Это — не капитан! — сказал себе Уэллен. — Ялъзо в жизни никогда таким не был, и в смерти перемениться не мог! Это только его тело, и манипулируют им бездушные некроманты, которых Сумрак назвал своей родней…
Ученый поборол вскипевший в нем гнев. То, что сделали Повелители Мертвых с капитаном Яльзо, не заслуживает прощения.
— Что ж, капитан, если только я в силах выполнить твое желание, я готов!
На краткий миг мертвец снова стал похож на прежнего капитана. Ужасное лицо Яльзо отразило безысходную печаль.