— Совсем не так, — сказал я. И объяснил, что в мое время спортсмены были моложе и счет складывался стихийно в процессе игры.
— Я не понимаю, что значит стихийно, — сказала она. — Кто-то же все-таки этот счет устанавливал.
— Да никто не устанавливал! Просто игроки бегали по полю, пинали мяч, били по воротам, и кто больше заколотит, у того больше и счет.
— Но это же волюнтаризм, — сказала она возмущенно. — Это, выходит, кто быстрей бегает или сильнее бьет, тот больше и забивает?
— Ну да, — сказал я, — именно так. Правда, в годы расцвета коррупции бывало так, что одна команда давала взятки другой и тогда счет определялся иначе.
— Вот видишь, — сказала Искрина. — Значит, была почва для злоупотреблений. А сейчас такого не может быть. Сейчас Спортивный Пятиугольник устанавливает счет в зависимости от положения той или иной команды, от того, насколько игроки дисциплинированны, как изучают произведения Гениалиссимуса и к какой категории потребностей они относятся. Не может же быть так, чтобы команда общих потребностей безнаказанно забивала мячи команде повышенных потребностей!
— Чушь какая-то, — сказал я. — Но если ты заранее знаешь, чем дело кончится, зачем смотреть?
Искрина пожала плечами:
— Когда ты пишешь роман, ты тоже знаешь, чем он кончится.
— Вот именно, что не знаю, — возразил я. — То есть, когда я принимаюсь за роман, у меня бывают какие-то планы, но потом герои начинают вытворять чего хотят, и кто из них кого задушит, это уже зависит от них. Вот тоже и с этим Симом. Твои начальники пристают с ножом к горлу, чтоб я его вычеркнул, а я не могу, у меня просто рука не поднимается.
Она спрыгнула с кровати и выключила телевизор.
— Слушай, — сказала она мне шепотом, — а как выглядел этот Сим?
— Ну как? — сказал я. — Ну такой… роста… ну, скажем, среднего. И вот такая бородища.
— Посмотри сюда, — сказала она и, вытащив из-за пазухи свой пластмассовый медальон, раскрыла его. — Это он?
Мне показалось, что произошло что-то потустороннее. Как будто в комнату влетел и тут же вылетел из нее кто-то невидимый. С маленькой вделанной в медальон фотографии на меня пристальным и недобрым взглядом смотрел Сим Симыч Карнавалов.
Роман
— Ну как, ознакомились? — спросил маршал, когда я вытащил из-за пазухи книгу, порядком помятую.
— Да-да, прочел, — сказал я.
Мы были в его кабинете одни, он велел секретарше, чтобы она никого не пускала и никого не соединяла по телефону.
— Ну и как? — спросил он, заглядывая мне в глаза.
— По-моему, неплохо, — сказал я. — Совсем даже неплохо. Я бы даже сказал, хорошо, замечательно даже.