— Что будешь пить, квас или компот? — спросила Жанета.
— А что, другого выбора нет? — спросил я настороженно.
Зильберович наступил мне на ногу и подмигнул.
— Спиртного не держим, — сухо сказала Жанета.
— А, ну да, — сказал я, — вы, конечно, не держите. Зато я держу.
Я нагнулся за своим чемоданчиком типа дипломат, в котором лежала купленная еще во Франкфуртском аэропорту бутылка немецкой водки Горбачев.
— В этом доме спиртное вообще не пьют, — остановила меня Жанета.
О Господи! — подумал я с тоской, но ничего не сказал.
Зильберович толкнул меня коленом. Я его понял и попросил квасу, вкус которого уже слегка подзабыл.
Щи, к моему удивлению, оказались совершенно пресными, и я стал шарить глазами по столу.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Жанета.
— Да, — сказал я. — Соли, если можно.
— Мы соль не употребляем, потому что у Сим Симыча диабет и бессолевая диета.
— А, да! — сказал я разочарованно. — Я не подумал. А у меня как раз солевая диета.
— Ну да, — добродушно засмеялась Жанета. — У тебя диета солевая и алкогольная.
— Вот именно, — подтвердил я. — И еще табачная.
— Кстати, — заметила Жанета, — у нас в помещениях не курят.
— Это ничего, — успокоил я ее. — Сейчас тепло, я и на улице могу покурить.
После щей дали перловую кашу с молоком, при котором отсутствие соли ощущалось меньше.
Клеопатра Казимировна подробно меня расспрашивала о жизни в Германии, о жене и детях, как мы живем, что делаем. Я объяснил: сын учится в реальшуле, дочка в гимназии, я работаю, жена помогает мне и ездит за покупками.
— Она научилась водить машину? — спросила Клеопатра Казимировна.
Я сказал, нет, не научилась, ездит на велосипеде.
— На велосипеде? — переспросила Жанета. — Но это же неудобно. Платье может задраться или попасть в колесо.
Я заверил ее, что эта опасность моей жене не грозит, потому что она в джинсах ездит.
— В джинсах? — поразилась Жанета. — Ты разрешаешь ей ходить в джинсах?
— Она у меня разрешения не спрашивает, — сказал я. — Но я не вижу в джинсах ничего дурного.
— Неточка у нас стала такая строгая, — заметила Клеопатра Казимировна не то с гордостью, не то извиняясь.
— Да, строгая, — твердо сказала Жанета. — Женщина должна ходить в том, в чем ей предписано Богом.
На это я заметил, что, по имеющимся у меня сведениям, Бог сотворил женщину в голом виде, а что касается джинсов, то их сейчас носят все, и мужчины, и женщины, и гермафродиты.
Я еще хотел что-то сказать по этому поводу, но Зильберович так наступил мне на ногу, что я чуть не вскрикнул и, меняя тему, деликатно спросил, почему ж это не видно хозяина.