Невдалеке чуть поблескивали террасы пирамид и огромные спящие машины. Должно быть, пастухи перегнали гурты вглубь, к болотам, так что я с трудом различал вспышки костров. Светилось только окно в хибарке ночного сторожа, и я видел его неподвижный силуэт, видел, как он время от времени подносил ко рту сигарету или листал страницы газеты. Когда он совершал обход, я иногда сталкивался с ним. Он направлял мне в лицо луч своего фонаря.
— А, это вы? Доброй ночи.
— Да, я. Доброй ночи.
Мы обменивались несколькими словами и в конце концов познакомились. Порой, когда дул ветер с моря, медленно и беззвучно вращались высокие подъемные краны.
Итак, однажды ночью я вышел из дома. Было душно. Где-то еще с вечера бродила гроза, которая никак не могла разразиться. По временам тучи закрывали луну, и все внезапно погружалось во мрак. Я дошел до «гавани», как мы называли район будущего порта, надеясь, что у воды будет прохладнее. И в самом деле, здесь, где предполагалось разбить бульвар, пока еще заваленный строительными материалами и мусором, дышалось легче; и отсюда было слышно, как с чмоканьем засасывало куда-то между свай воды прибоя. В фарватерном канале на носу землечерпалки горел сигнальный огонь.
Проходя вдоль опорной стенки, я услышал звук шагов, а затем чей-то говор. По ту сторону насыпи на фоне неба вырисовывался силуэт человека, и я подумал вначале, что это сторож. Я уже совсем было собрался его окликнуть, но он махнул рукой куда-то в темноту, словно сзывал невидимых своих сообщников, в то же время призывая их к осторожности, и я не крикнул. К тому же во всем облике этого человека, пригнувшегося сейчас к пирсу, было что-то странное, хотя различить в темноте его лицо и одежду я не мог. К нему подошли еще двое. Я стоял неподвижно, плотнее прижимаясь к камням, нo, очевидно, они заметили меня, а может, мою тень, которую луна, выглянув из облаков, бросила на землю. Раздался чей-то предупреждающий шепот, и все трое исчезли так бесшумно, словно на ногах у них была войлочная обувь.
Я не принадлежу к числу храбрецов или, скажем, если угодно, к числу неосторожных людей. Я не бросился за ними вдогонку и, лишь выждав некоторое время, решился заглянуть через стену. Они добрались уже до края пирамиды. Завернули за угол ее цоколя и исчезли. Впрочем, луну снова затянуло тучами, а в темноте все равно никого не обнаружишь, так что я уже не испытывал угрызений совести. Чуть позже мне почудилось, будто я слышу конский топот.
Показался свет: на сей раз это был сторож. Я крикнул ему:
— Вы их видели?