— Хм…
— Вамаясьцы — дикий народ, — набычившись, покачал головой боярин Никодим.
— С чего ты взял, что дикий?
— Ну, раз они рыбу сырую едят.
— Они бумагу изобрели.
— И фарфор…
— И воздушных змеев…
— И мандарины…
— Не мандарины, а мандаринов…
— Сам дурак…
— Лучше бы они изобрели спички, — не столь решительно, но все еще упрямо возразил потомок Трувора.
Бояре снова замолчали и неуверенно зачесали в затылках.
Голод-голодом, но есть сырую чудо-юдину…
— А вот я, когда мы отсюда выберемся, намерен отправиться в путешествие и посетить Вамаяси, — объявил ранее молчавший боярин Демьян. — И готовиться к этому намерен прямо сейчас. Чего откладывать.
— Это как?
— А когда в чужой дом приходишь, свои правила не диктуешь. Вот и мне придется рыбу сырую там есть. А я вот сейчас и потренируюсь. Чтоб там гримасой невзначай хозяев не обидеть, честь лукоморскую не уронить.
И, пока не передумал, Демьян решительно выбрал кусок поменьше и впился в него зубами.
Бояре замерли, как в цирке при исполнении смертельного номера.
— Ну, как?.. — шепотом произнесла боярышня Арина.
— Объедение! — радуясь, что поблизости нет свечей и не видно нецензурного выражения его лица, соврал Демьян.
Но, хоть все всё и без свечей поняли, на третий день скитаний под землей сырая чудо-юдина все же лучше, чем никакой чудо-юдины, и это тоже понимали все…
— Честно говоря, я тоже уже давно о такой поездке подумываю… — почти незаметно скривившись, потянулась к мясу боярыня Варвара.
— Куда это ты без меня-то собралась? — опередил ее супруг.
— Говорят, любопытная страна — Вамаяси…
— Надо съездить, надо…
— Всегда мне было интересно, как это они фарфор делают…
— И прикупить воз-другой не помешало бы…
— К тому же, раз тут дело чести…
Кусок за куском, реликтовый деликатес начинал расходиться.
* * *
— …На тебе, получи, получи, получи!!!…
Хрусь.
Дзынь…
— Ах, забодай тебя комар!!!.. Лопату сломал!..
— Ну, пусти меня теперь, граф Петр, — пробасил боярин Артамон, и Рассобачинский с готовностью сделал несколько шагов назад, обходя боярина Ефима со свечкой и пропуская молодого боярина к неуступчивой чугунной двери с замочной скважиной, похожей на скривившийся в насмешке рот.
Тот уперся ногами в полузатоптанный коврик, размахнулся во всю свою оставшуюся силу и стал со звоном лупить в непробиваемый уже двадцать минут замок.
— А, может, ну его?.. — донеслось сквозь гул и грохот нерешительное предложение боярыни Настасьи. — Дальше пойдем?..
Расположившиеся кучкой на земле бояре встрепенулись.
— Да ты что, милочка! Это ж наша надежда — первая дверь за два дня!
— Да, но за предыдущей был склад шахтерских инструментов, а мы сломали об нее лом и две лопаты!