Рейд в Санта-Крусе так же неудобен, как и в, Фунчале. За два дня до нашего прихода разбилось судно вдребезги на самом рейде, у большой батареи. Два укрепленные мола, Paso Alto и San Juan, защищают рейд. Когда-то они действовали, отражали три штурма Нельсона, во время которых знаменитый адмирал потерял глаз.
Вся торговля Тенерифа сосредоточилась в Санта-Крусе. Предметы вывоза — сода и вино; привоз состоит из бумажных материй, сукна и прочих европейских изделий, которыми снабжают остров почти исключительно англичане. Замечу для охотников, что в Санта-Крусе можно достать прекрасные гаванские сигары. Между Санта-Крусом и Марселью есть постоянное пароходное сообщение.
Северо-восточный ветер не переставал дуть; мы летели от Тенерифа с какою-то судорожною быстротой и на четвертые сутки уже приближались к архипелагу Зеленого мыса. Более 900 миль в четверо суток — быстрота, с какою редко удается ходить. Лаг выказывал 11, 12, a иногда и узлов в час. He смотря на то, что мы были уже в тропиках, нельзя было сказать, что жарко; термометр показывал 17°, как в воздухе, так ни в воде. Одни летучие рыбы напоминали близкие к экватору широты. Иногда они падали на палубу и, обессиленные или испуганные, бились в напрасных усилиях и попадались в руки матросам, для которых были великою новостью, забавою и источником разных каламбуров.
Приятно лететь 12 узлов в час, под всеми парусами; особенно приятно это ощущение ночью. Давимое массою надутых парусов, судно как-будто трещит, смело рассекает своею заостренною грудью поднимающуюся горами океанскую зыбь; матовая, серебристая пена, блестя мириадами светящихся огнем инфузорий, клокочет у боков его, бороздясь сзади кормы широкою, шипящею, блистающею дорогой.
Из всех воспоминаний, которые остаются в памяти моряка, ничто, говорят, так не запечатлевается на душе, как эта картина. Она проста; её элементы всегда одни и те же: то же море, которое моряк привык видеть, в атмосфере которого окрепла его грудь; то же судно, которое он знает наизусть, от киля до клотика; та же пена валов, вечно серебряная, вечно клокочущая. Что же такого в этой картине? Отчего переживает она все другие морские воспоминания, более резкие и, кажется, более живые?… И грозные ураганы, и томительные штили, и виды роскошной тропической растительности, ни ужасы крушения — все это забывается, бледнеет в памяти; но картина пенящегося моря, несущего на волнах своих родное судно, остается вечно свежа и присуща воображению. 29 декабря, в синем тумане стали вырезываться, как тени, справа остров Св. Николая, слева Sali Island, Bonavista. Мы на ночь легли в дрейф, a 30 декабря, утром, держали на высокий пик Св. Антония, на остров Сант Яго; влево виднелся островок Мано (Мауо). Берег, бежавший от нас, с нагроможденными на нем скалами, подернут был туманом, может быть, тою характеристическою пылью, на которую указал Дарвин, и которая, по открытиям Эренберга, заключает в себе несчетное количество кремнеземно-панцирных инфузорий… Поток воздуха, порожденный теплом африканского берега, уносит с собою, на большое пространство, даже твердые вещества, распавшиеся св тонкую пыль. Эти туманы носят в себе миазмы заразительных лихорадок и других эпидемических болезней.