— Если смотреть поверхностно, Таиланд можно принять за мужскую шовинистическую культуру. Но если копнуть глубже, сразу становится понятно, что нами всеми правит Мать. Что касается меня, я в этом нисколько не сомневаюсь.
— И поэтому работаешь в материнском борделе, несмотря на свои природные качества?
— Да, — признался я, не в силах смотреть ей в глаза.
— То есть когда я вижу, как вы, тайцы, крутитесь, словно каждый — центр деловой активности, надо понимать, вы пытаетесь добиться услуги от А, чтобы расплатиться с Б, которому должны чуть не с самого детства?
— Ты все правильно поняла.
— Подожди… Тогда как быть с девушками, которые работают в барах? Не будешь же ты утверждать, что они расплачиваются с Матерью тем, что продают себя?
— Именно этим они и занимаются.
— И их матери знают?
— На этот счет действует уговор молчания, но на самом деле все обо всем знают.
Кимберли посмотрела на меня поверх пинтовой кружки пива, которую только что заказала. Поежилась и поставила ее на стол.
— Ну и ну, — покачала она головой. — Но ведь они же созданы не для этого. Все, о чем ты сказал, не что иное, как духовный шантаж. Они лишают себя шансов на удачный брак, на детей — на все.
— Тут, Кимберли, ты перехватила. Какие у них могут быть шансы? Мы говорим о бедноте.
— Но как все это применимо к нашему расследованию? Мне кажется, Дамронг и ее брат ненавидели свою мать.
— Мы подошли к самому главному. Гатданью — вещь очень практичная. Человек обязан только тому, кто оказал ему реальные услуги. За исключением факта рождения, Дамронг была матерью брату. Снова и снова спасала ему жизнь, дала образование.
— И была не из тех, кто стесняется, если потребуется напомнить человеку, скольким он обязан.
— Мы этого не знаем, но, наверное, так оно и было.
— Программировала с раннего детства.
— Вероятно.
— Господи, у парня наверняка проблемы.
— У нас они тоже есть. — Я повел подбородком в сторону Меконга.
По берегу в такой же удобной, свободной, как у предыдущей пары, одежде шел Том Смит. Он не мучился культурными комплексами, когда на его пути попался мальчик с увечным братом. Я видел, как исчезли улыбки и молящее выражение в их глазах, когда он отшил их, что-то рыкнув. На Смите была рубашка с короткими рукавами, так что мы легко рассмотрели на его левом запястье блестящий коричневый браслет. Я не успел сообщить агенту ФБР о сотрудничестве Смита с китайским австралийцем, поэтому рассказал сейчас.
— Надо выбираться отсюда, — забеспокоилась Кимберли, когда я закончил.
— Почему? — удивился я.
— Он консильери, Сончай, советник. Я знаю, кто этот китайский австралиец. Как и многие агенты ФБР с международным опытом работы. Именно этот международный аспект я приехала сюда выяснить. Мы считаем, он первый человек в синдикате богатых психов. Называем их «невидимками». Они стоят за очень многими аферами и другими преступлениями, такими как смертельные бои гладиаторов в пустыне Сонора,