Когда они приехали со своими пластиковыми перчатками и видеооборудованием, я отправился искать помощника в храм, стоящий в начале квартала поселенцев. Лек сидел в позе полулотоса лицом к золотому Будде на возвышении, выпрямив спину и закрыв глаза. Я воскурил благовония, воткнул палочки в ящик с песком, провел с ним полчаса, а затем ушел. На улице вынул мобильный телефон и позвонил Викорну. Когда описал ему сцену пыток и убийства, он что-то проворчал, а когда сообщил, что одна из жертв — известный плейбой кхун Косана, не медля ни секунды, выдал:
— Ничего подобного не было.
— Но…
— Не было, и все.
— А что мы скажем его родным и друзьям?
— Что его сбил грузовик, который не удалось найти.
Я сделал глубокий вдох.
— Полковник, но это же убийство. А мы с вами полицейские.
— Здесь Таиланд, и мне пять минут назад звонили.
— Неужели достаточно одного телефонного звонка? А тот, кто звонил, сколько готов заплатить?
— Занимайся своими делами.
— Неужели у вас начисто отсутствует чувство ответственности?
— Прекрати, идиот. Если бы ты не начал расследование, их бы не пришили. Если я беру деньги, то только в обмен на то, что прикрываю твои позорные просчеты. Судя по всему, именно тебе надо преподать урок ответственного поведения. Кто тебе приказывал лезть вон из кожи, хотя дело не стоит выеденного яйца? Та шлюха из кино никого, кроме тебя, не волнует.
Викорн говорил строго, в голосе слышался металл, а тон не допускал возражений.
«Надо раскручивать Бейкера, — подумал я, закрывая телефон. — Он единственная оставшаяся ниточка. Но известно ли ему хоть что-нибудь?»
Три часа спустя я взял такси и отправился на Сой-23, где на углу меня ждал Лек. На территории дома американца охранник сообщил нам, что в этот день к фарангу приходили трое: два молодых тайца — вероятно, ученики — и высокий, хорошо одетый англичанин лет сорока. Англичанин оставался у него минут десять, затем вышел с озабоченным видом.
На этот раз, когда Бейкер открыл дверь, он встретил нас в рубашке с открытым воротом и белых брюках, но босиком. Мы устроились в его пластмассовых креслах, и я решил начать с того, на чем мы закончили в прошлый раз.
— Итак, вашу жену Дамронг выслали из Америки, вы отсидели шесть месяцев в тюрьме, а затем приехали в Таиланд преподавать английский язык. Хотите что-то добавить?
Американец покачал головой и нахмурился. Вся его поза отражала героическую борьбу с демонически ми силами гордости, которые он наконец поборол и театрально воскликнул:
— Конечно, я оказался здесь из-за нее! — затем, подавив постыдные рыдания, продолжил: — Такой уж я человек — подвинут на естественной жизни. Я не совсем идиот, это только так кажется со стороны. Если быть откровенным, лишь одна женщина способна пробудить во мне всю полноту чувств — признаюсь себе в этом и готов смириться. Я проехал полмира и жил четыре года только ради того, чтобы получать те крохи, которые она мне швыряла. И не стесняюсь этого. — Бейкер посмотрел на меня и криво улыбнулся. — Как я завидую наркоманам! С пристрастием к героину расстаться куда легче, чем с пристрастием к самой живой из женщин, каких я только встречал.