– У-у, шакал! – выругался Ахмад, имея в виду Ваху Муталиева. – Это он все организовал! Но он, Александр, только главный исполнитель, а есть еще и заказчики…
– Тебе лучше знать, Ахмад. Раз ты кружишь здесь вторые сутки, значит, сразу допер, кто стоит за этой подлой акцией.
– Что собираешься дальше делать, Александр?
– Не знаю… Сижу вот, думаю.
– Когда надумаешь, дай знать.
Бадуев прикинул про себя, что помощь Протасова была бы сейчас не лишней. Человек он не только сметливый, но и хладнокровный. Во время внезапного налета сумел выжить, а потом еще и умудрился сбежать из-под ментовского надзора. Фартовый, кажется, парень… Опыта и умения ему не занимать, все ж таки спецназовец со стажем, да еще и в Легионе несколько лет прослужил. Но захочет ли он опять рисковать своей шкурой? Да еще ради малознакомых, по сути, чужих ему людей?
Протасов вроде бы нацеливается на Муталиева и двух его подручных.
Ахмад и сам был не прочь жестоко наказать эту троицу, но не хотел рисковать, потому что любая неудача, какая-нибудь заминка, могла бы повредить его основному замыслу: он намеревался глубокой ночью проникнуть в дом, где сейчас содержится Тамара, и еще до рассвета увезти девушку из этого осиного гнезда.
Несколько минут они провели в полном молчании, потом Протасов неожиданно поинтересовался:
– Скажи мне, Ахмад, такую вещь… Зачем вы меня вытащили из плена?
Осень девяносто четвертого года, вспомнил? Чертанов тогда поступил подло, бросив меня и еще троих спецназовцев во дворе Института нефтегаза! Пока они закидывали в грузовик какие-то ящики, которые доставали из подвала, мы стояли в охранении. Ночью это было, перед рассветом… Потом они тихо снялись и под прикрытием двух «бэпэх» куда-то убрались, но уже без нас, понимаешь? Чуть позже я узнал, что обе БМП были сожжены на выезде из города, и люди, которые там были, погибли…
– Зачем ворошить прошлое, Александр?
– У меня просто возникло подозрение, что гэбисты, вернее сказать, Чертанов, нас элементарно подставили.
Он заметил в темноте, как Бадуев повернул к нему голову.
– Не нужно тебе было в этом участвовать. Зачем согласился?
Протасов неопределенно хмыкнул.
– Можно подумать, кто-то спрашивал мое мнение… Моя часть стояла в Моздоке. Вызвал к себе командир, а у него в кабинете уже этот Чертанов сидит… Лично мне никаких «контрактов» не показывали и никаких бумаг, как потом другие ребята рассказывали, кто вместе с Лабазановым «попал» в Грозном, подписывать не давали… Меня и еще с полдюжины спецназовцев доставили сначала в Ищерскую, а уже оттуда в Знаменскую.