– Саша, я на тебя не обижаюсь.
– Правда? Ни капельки, на даже граммулечки?
Он обнял девушку за плечи. Тамара успела сменить халат, под которым у нее ничего не было, на джинсы и клетчатую рубаху. Это и понятно: после недавнего объяснения, коснувшегося их родословных, настроение продолжить любовные упражнения как-то поиссякло.
Впрочем, для первого раза полученного ими удовольствия было достаточно.
– Absolutly no, – процитировала одно из его прежних утверждений Тамара. – Я просто сидела и ждала, пока ты переваришь эту новость. Но ты, «бэд бой», мог бы переварить ее чуть быстрее…
Протасов усмехнулся краешком губ.
– Сам не знаю, что на меня нашло… Ты как выдала свою «новость», так на меня будто стена рухнула! Но… Да, переварил я все это дело. И стену, которая рухнула на меня и которая могла бы оказаться между нами, – тоже. И следа не осталось!
Она бросила на него серьезный взгляд.
– Что будем делать с моей чеченской половинкой? Распилить меня, Саша, не удастся…
– Как это «что будем делать»?! Любить будем! Обнимать!! Целовать будем «ичкерийскую волчицу»!!
Чуть приподняв девушку своими сильными руками, он приник к ее губам.
Поцелуй вышел долгим, страстным, как и все прежние. Но в нем присутствовало и нечто новое: пряная горчинка как полезная и даже необходимая приправа к их нарождающимся отношениям.
Когда он поставил ее обратно на ноги, Тамара сказала:
– Саша, ты на меня тоже не обижайся…
– За что? – удивился тот.
– Так получилось, что ты из-за меня пострадал. Ранили тебя, бедняжку…
– Забудь про эту царапину! Что касается остального… Знаешь, что мне твой чеченец Ахмад выдал? – Протасов усмехнулся. – От судьбы, говорит, не уйдешь… Кстати, раз уж я помянул Бадуева. Я тебе тоже могу сказать новость, от которой ты упадешь!
Тамара в шутку ухватилась двумя руками за кухонный стол.
– Давай, герой, жми на курок!
– Надежно зацепилась? Точно не свалишься?
– Не-а! Кончай интриговать, Саша! Ну?!
Протасов, глядя ей прямо в глаза, медленно и веско произнес:
– Твой отец, Тамара, однажды вызволил меня из чеченского плена!
Тамара от удивления сделала большие глаза.
– Ты шутишь?! Когда это было?
– В девяносто четвертом, осенью. Я даже больше тебе скажу… Руслан Хорхоев, твой папа, заплатил за меня выкуп – пятьдесят тысяч долларов.
Тамара даже присвистнула, словно она была мальчишкой, а не красивой молодой женщиной.
– То-то я смотрю, что мой Ахмад тебя откуда-то знает…
– Да, он там тоже был, – кивнул Протасов. – Но это еще не все, darling! Я твоего отца и прежде видел. Давно это, правда, было… Я должен был ехать в Рязань. Тем летом, кажется… Да, точно! Мама осталась в Гудауте, мы с отцом вдвоем поехали. Мне предстояло сдать документы в училище, в которое я потом благополучно был зачислен. Мы выехали пораньше, чтобы заехать к тетке, отцовой сестре – буквально на два или три дня. Она тоже живет в Подмосковье, кстати… Вот там я и увидел твоего папу: оказывается, они с моим отцом давние знакомые.