Так и не дождавшись его, он поинтересовался:
– Где воевал, брат?
– Не хочу вспоминать, – сказал Протасов.
– А что ж молчал? Почему сразу не сказал, что сражался с чеченами?
– Во-первых, не обязан был, – сухо заметил Протасов. – Во-вторых, если б я не воевал с чехами, то я уже не человек, да? И со мной можно обращаться по беспределу?
– Ершистый, однако, ты парень, – крякнул вэвэшник. – Гм… Кстати, как ты оказался среди этих… «гуманитариев»?
– В общем-то случайно, – нехотя сказал Протасов. – Попутчик я, обещали подбросить до Владикавказа.
– Ладно, ты не обижайся на нас, – складывая документы обратно в барсетку, сказал капитан. – У нас тут заварушка сегодня была…
Сначала транспорт снабженцев на трассе обстреляли, а потом, когда мы взялись прочесать «зеленку», еще двух наших ребят подранили… Чичики какие-то залетные действовали, кто же еще?! А тут, значит, узнаем, что какие-то грузы для чеченцев с той стороны идут… Таможня хотела пропустить машины без досмотра, на «лапу», наверное, поимели. Но мы вот с погранцами пока это дело стопорнули, поскольку не ясно, что там, в этих грузовиках…
Сказав это, он бросил косой взгляд на качка, который, кажется, уже успел чем-то поживиться в протасовской барсетке.
– Коляныч, ты что, совсем офуел?! Что о нас человек подумает?! Решит, что мы мародеры… А ну-ка верни баксы на место!
– Да я всего «штуку» отщипнул.
– Да хоть сколько! Все равно верни!!
– Так я ж не для себя, – оправдывающимся тоном сказал качок. – Сашу Кривцова сегодня в госпиталь упаковали, забыл, командир? Коленная чашечка на фиг раздроблена! Думал, завтра во Владик слетаем, бабки экскулапам передадим, чтобы лечили нормально…
Нехотя, словно отрывая от себя кровное, деньги он все же вернул.
Капитан передал Протасову барсетку. Заинтересованно покрутил в руках «ладанку», разглядывая вырезанный на крышке православный крест и ниже, под ним, силуэт Новоафонского монастыря. Так, кажется, ничего и не поняв, протянул довольно увесистую металлическую штуковину, смахивающую на портсигар, Протасову. Тот не стал прятать «ладанку» в сумку, а просто сунул ее во внутренний карман куртки.
– А хочешь, легионер, оставайся с нами до утра, – сказал капитан, отдавая Протасову его загранпаспорт, в котором пограничник уже поставил нужную печать. – Пойдем с нами на «блок», выпьем водочки, поговорим… Я ведь тоже, знаешь, в девяносто пятом в Чечне кувыркался.
Протасову были хорошо знакомы эти мгновенные переходы от враждебности до дружеской приязни. И у него не было никакого желания провести ночь так, как предлагает ему бравый вэвэшный капитан.