Широкое ложе, стол, несколько табуреток. Жить можно! Вот только надолго ли мы сюда?
Ответ на этот вопрос пришел через какой-нибудь час. Пришел в прямом смысле — в лице расфуфыренного слуги, возникшего на пороге комнаты.
— Благородный рыцарь, баронесса Изабелла просит оказать ей честь и посетить в родовом замке…
И снова осточертевшее седло, прохожие прижимаются к стенам домов, с ухмылкой осматривая наших невзрачных кляч. Славомир едет чуть сзади, лицо низко опущено: похоже, опасается случайной встречи со знакомым.
Мы вывернули на улицу, выглядевшую пошире и почище других, и внезапно я увидел перед собой замок, прилепившийся к невысокой скале. Увидел — и узнал! Раньше его закрывали городская стена, потом высокие стены домов, но догадаться-то мне следовало давно!
Он изменился с тех пор, как я его видел месяц назад (или, правильнее сказать, тысячу с лишним лет вперед?) Высокая стена с зубцами еще цела, зато защитный ров уже и мельче, видимо, его расширят в будущем, а может быть, и реставраторы перестарались. Наверняка нет и в помине изящной пристройки к дворцу — бедняга Гюстав датировал ее девятнадцатым веком. И подъемный мост другой — грубый, тяжелый, окованный железом. Пока что он еще не дань моде, а насущная необходимость…
Я поднялся по знакомой лестнице с еще не потертыми ступенями, бросил взгляд на «рыцарский пятачок» — там с мечами в руках тренировались настоящие, а не бутафорские воины. У дверей низко склонился слуга:
— Ваш оруженосец, благородный рыцарь, может подождать здесь…
Славомир послушно отошел в сторону, сел на широкую скамью у стены. А я пошел дальше — знакомыми переходами по незнакомым комнатам. Впрочем, этот гобелен, вернее, его остатки я видел. Пройдут века, и яркие краски поблекнут, огонь пожарища слизнет правый край. Но сегодня гобелен великолепен, и теперь я понимал восхищение Ольги. Наверное, она умеет видеть старое, ободранное изделие таким, каким оно было когда-то.
Еще двери. За ними — тронный зал. Мой путь замкнулся в кольцо, вернулся туда, откуда начался. На Мгновение мелькнула шальная мысль, что двери распахнутся — и я увижу Гюстава и Ольгу.
Заученный поклон, заученные слова приветствия. Серебристый голос произносит ответные фразы. Я распрямляюсь и поднимаю глаза.
Трон барона пуст. На соседнем сидении — хозяйка замка. Тяжелые шторы были приспущены, не допускали в комнату солнечные лучи, в зале царил полумрак. Но лицо баронессы я рассмотрел сразу. Холодные пальцы ужаса сжали мое сердце — на троне сидела, сияя ослепительной красотой, фея Каргона, ведьма, которую я видел в разрушенном Ахр-Доруме, спутница призрачного короля-чародея Морхольда.