А потом Иван узнал об атомной бомбе. Он был убит наповал. Как же мог существовать весь этот великолепный мир, если фундамент, на котором он держался, оказался столь непрочным, шатким и страшным?.. Ведь держался-то он на страхе, балансировал на нем, как на лезвии ножа, качаясь то в одну, то в другую сторону.
Неделю Иван ходил словно во сне. Ему чудилось, что его поманили в красивую светлую сказку, а когда он вошел в нее, надавали по физиономии, надавали жестоко, больно и обидно. Внутри все зудело и скреблось, хотелось поговорить с кем-нибудь, поговорить немедленно, сейчас, чтобы стало легче, чтобы выгнать из груди тяжесть, которая поселилась там и ни за что не хотела уходить, и давила, и щемила, и резала… Но говорить со Слепыми было бесполезно, а кроме Доктора оставался лишь Зрячий Мэт… К Мэту Иван не пошел. Это уж совсем надо было чокнуться, чтобы пойти к Зрячему Мэту. А потом настал следующий четверг, и Иван вдруг понял, что не может пойти и к Доктору. Что-то в нем как будто сломалось.
В пятницу после уроков Доктор подошел к нему сам.
— Ну что, Иван? — спросил он. — Плохо?
— Плохо, — сказал Иван.
— Это хорошо, — сказал Доктор и потрепал Ивана по плечу. — Разочаровался, да?
Иван пожал плечами и промолчал. Говорить было не о чем.
— Так почему же все-таки плохо? — сказал Доктор. Иван снова пожал плечами.
— Как вы не понимаете, мистер Дайер, — сказал он. — Разве может добрый мир держаться на страхе?.. Разве это честно?
Доктор присвистнул.
— Удивительно, — проговорил он. — Как ты мог это понять? Ведь это надо было видеть… Да и то многие не считали нужным… Погоди, погоди, — спохватился он. — А разве я когда-нибудь утверждал, что мир был добрым?
— Ну как же… — промямлил Иван, но Доктор оборвал его.
— Нет, мой дорогой! Мир был жесток, и порой очень. В нем много убивали, и чаще всего порядочных людей. Бывало, что убивали и детей. Часто бывало… Но не это главное. Уж таким он был, этот мир. Да и другим быть просто не мог. Такова уж диалектика развития человеческого общества, — произнес он непонятную фразу.
— А что же тогда главное? — спросил Иван.
— Главное-то? — Доктор усмехнулся. — Видишь ли… В том мире не было Черного Креста — и это главное! — Он снова потрепал Ивана по плечу. — Эх ты! Гамлет, принц датский!.. Иди думай! И в четверг приходи вечером. Поговорим…
И Иван пошел думать.
Очнувшись, Иван сразу понял, что его куда-то несут.
Не слишком ли часто я сегодня теряю сознание, подумал он. Пора с этим кончать.
В руках пряталась тупая боль, и он открыл глаза. Оказывается, его несли привязав за руки и ноги к толстой жерди. Как пойманное на охоте животное… Он повернул голову. Ловцы шли рядом. Было их человек десять, и были они похожи на высоких, обросших шерстью обезьян. Только когда с глаз спала туманная пелена, Иван понял, что это обычные люди — нестриженные, бородатые, одетые в звериные шкуры. Каждый из них был вооружен: у кого лук, у кого арбалет. Один держал в руке самое настоящее копье.