— Палмер?
— Я, сэр! — отдуваясь произнес боцман. Драчун и выпивоха, он, тем не менее, свое дело знал хорошо и, отличаясь крайне сварливым и неуживчивым характером, держал команду в ежовых рукавицах.
— Что вы тут делаете?! Я отдал приказ покинуть корабль!
— Но кто-то ведь должен помочь и вам, сэр? Пойти на дно, не сделав даже выстрела по противнику, — не к лицу британскому кораблю, сэр!
— Доворачивайте, Палмер! Еще левее… так!
Ствол орудия шевельнулся, выцеливая противника. А там уже забегали матросы, суденышко, совершенно спустив паруса, тем не менее, хода отнюдь не утратило, напротив — даже прибавило скорости! Оно слегка накренилось на борт, описывая поворот. До борта корвета донесся монотонный перестук: что-то заработало на борту судна. Какой-то механизм.
— Так, Палмер! Пали! — приник к орудию капитан.
Пятифунтовое ядро, пущенное с короткой дистанции, ударило судно противника прямо в борт, ближе к корме. Что уж там ему повредили — бог весть, но равномерный перестук оборвался, и потерявший ход кораблик стало сносить в сторону!
— Есть, Палмер! Мы ему врезали! — вскочив на ноги, капитан взмахнул рукой. — Давай, двигай к той пушке — добавим ему…
Бушевавший на палубе огонь тем временем добрался до вынесенных к пушкам картузов с порохом…
Сброшенного взрывом в воду боцмана подобрала одна из шлюпок, уходивших от стремительно тонущего корвета. А тела капитана — так никогда и не нашли.
3
Только к вечеру следующего дня удалось потушить пожары в порту. Дымящиеся остовы кораблей кое-как оттащили в сторону и оставили догорать. Тушить их было небезопасно — то и дело там что-то взрывалось. Огонь добирался до крюйт-камер и перевозимого на кораблях боезапаса экспедиционного корпуса. И тогда очередной взрыв разметывал вокруг горящие куски того, что некогда звалось «кораблем его величества».
Потери были воистину страшные!
Полностью сгорели и взорвались четыре боевых корабля и девять транспортных судов.
В той или иной степени получили повреждения еще семь кораблей, причем два из них, пострадавшие от близких взрывов, хоть и остались на плаву, еле-еле держались на поверхности. У оставшейся пятерки был сильно поврежден рангоут и почти уничтожен огнем такелаж. Ни о каком их выходе в море и речи быть не могло.
Потери же, понесенные десантом, — вообще не поддавались учету. Спасаясь от огня и под действием паники, солдаты десятками бросались в воду, пытаясь добраться до столь вожделенного берега. Но, увы, это удалось очень немногим… Два транспортных судна, перевозившие лошадей, — погибли вместе с ними. Не спасся ни один человек и ни одна лошадь. Загорелся и утонул транспорт, перевозивший пушки, — на дно ушло сразу сорок пять орудий!