— Откуда вы знаете? И кто вы такие?
Ковбой с индейцем переглядываются. С откровенной досадой. И тут я внезапно слышу:
— Andruyha! Nu как my emu obyasnym? S nashymto franzuskim, blya?! Wed ne poslushaet je, morda imperatorskaya!
Вот это я уже понял. Причем обращался ковбой к индейцу — ага!..
Только сделать ничего не успел.
Кварталом впереди поднялась вдруг такая пальба, что конвой принялся действовать автоматически. То есть — взяли меня немедленно в кольцо, ощетинились стволами, отгородив от странной пары — которую так и держали под прицелами, не забыли (блин — не пристрелили бы только!) — и начали разворачиваться обратно к Тамплю.
— Easy, all right! Alles! Facil, muv bien! — в два голоса на нескольких языках воззвали пришельцы, Но тут же, вопреки своему заявлению, индеец вдруг переменился в лице и закричал, вытянув руку: — Окно, мля!
Дальше все происходило вообще как бы мгновенно.
Я успеваю обернуться. Чтобы увидеть, как на другой стороне перекрестка распахиваются ставни в угловом окне первого этажа. А за ними — как за створками пушечного порта, между цветочными горшками с геранью, обнаруживается бронзовое рыло полковой четырехфунтовки, направленное в нашу сторону. Один горшок, выпихнутый орудием, с треском падает на мостовую. Дистанция — нет и двадцати метров.
— Да мать же вашу!!! — орет индеец. — Серега!!! Стреляй!!!
— Огонь по окну всем!!! — ору уже я. Даже не сообразив, на каком языке. Но драгуны вроде поняли.
Но пришельцы опять успели раньше. У меня за спиной с такой скоростью частят выстрелы, что я непроизвольно оборачиваюсь, подумав про автомат. Но нет. Оба — и индеец-Андрюха и ковбой-Серега — садят по окну с двух рук из пары револьверов каждый! Самых настоящих ковбойских — где б я их еще видел-то, кроме как в кино?! — и порох у них явно не дымный! Не знаю, попали они в кого-то или нет, но, видимо, такая сверхплотная по нынешним меркам стрельба заставила орудийный расчет в комнате замешкаться — пушка молчит. С подоконника сыплются осколки разбитых горшков с геранью. Драгуны успевают прицелиться и нажать на спуск… И в это время улица превращается в ад.
Пушка все-таки стреляет. Выбросив сноп огня с клубами дыма.
Мы словно попадаем на секунду в штормовой снежный заряд, несущийся между стен домов. Людей сносит с седел, падают и отчаянно кричат пораженные лошади. Буцефал встает на дыбы и рушится на спину с жалобным ржанием. Я благополучно успеваю выдернуть ноги из стремян и без проблем спрыгнуть на мостовую. Но почему-то не могу удержаться на ногах и шлепаюсь в сидячее положение. Кругом сплошной кровавый хаос — у нас не меньше десятка человек убиты и не меньше же ранены. Не считая лошадей…