— Ерунда, — отмахнулся Глеб и вылез из-за стола.
Преклов тот час вскочил, едва не опрокинув стаканы, и протянул руку.
— Не поминай лихом, друг, — произнёс он торжественно, чуть дрожащим от волнения голосом.
Глеб ответил рукопожатием и озадаченно нахмурился.
— Ладно… Не буду.
В этот момент самообладание дало трещину. По дороге от столовой к офицерскому блоку оно продолжало стремительно слабеть, пока, наконец, не растаяло полностью. Траурный тон Преклова заронил в сознание тлетворные семена паники, которые тут же дали обильные всходы, за что Толин язык был неоднократно проклят наложением типуна. Впрочем, это не помогло. Возле двери Крайчека, Глеба уже колотила нервная дрожь, а ладони вспотели так, что казалось, ещё немного и с пальцев закапает. Он скрипнул зубами, собирая воедино жалкие остатки былой смелости, и постучал.
— Войдите, — ответил пробирающий до костей механический голос.
Глеб открыл дверь и шагнул навстречу судьбе.
— Курсант Глеб Глен прибыл по вашему приказу, господин воспитатель! — отрапортовал он тоном чуть выше, чем хотелось.
— Ну заходи, герой.
Крайчек в кабинете был не один. Возле окна, скрестив руки на груди, стояла Репина. В гостевом кресле у стола сидел Лехов.
— Рассказывай, — потребовал Архангел.
— О чём? — спросил Глеб совсем ослабшим голосом и почувствовал, как ноги предательски затряслись.
— О том, что произошло сегодня на занятиях по рукопашному бою, — невозмутимо уточнил Лехов.
— Это бы… — Глеб откашлялся и сглотнул. — Это был несчастный случай.
— Не тебе решать, что есть несчастный случай, а что — преднамеренное убийство.
— Почему ты не отреагировал на приказ, курсант? — включился в разговор Крайчек.
— Я не слышал, господин воспитатель. Я старался быстрее закончить…
— Вы с Кажубеем недолюбливали друг друга? — перебил его Лехов.
— Да. Мы не были друзьями.
— Я тебя не об этом спрашиваю. Или ты мечтаешь забить до смерти любого, кто не является твоим другом?
— Никак нет.
— Кажубей был тебе неприятен?
— Так точно. Неприятен.
— Почему?
— Он позволял себе неприемлемые высказывания в отношении меня и моего друга.
Архангел вопросительно взглянул на Крайчека.
— Преклов, — пояснил тот. — Они с первого года приятели.
— Ты вступился за товарища? — продолжил Лехов. — Из-за этого и произошла ссора?
— Так точно.
— И вся твоя неприязнь к Кажубею только в этом кроется?
— Да. Неприязнь… — Глеб взглянул Архангелу в глаза и почувствовал, что тот его действительно слушает. Не с целью формально пропустить мимо ушей и покарать, а с желанием разобраться. — Неприязнь кроется в этом. И ещё…