Ныне хиппи уже ушли, изображения цветов на фасадах домов потускнели от солнца и дождей. Обитатели трущоб восстановили свой потревоженный покой, и теперь их единственными врагами были крысы, поселившиеся в заброшенных подвалах.
Вейнберг жил в многоквартирном доме на улице, выглядевшей так, словно она перенесла ядерную атаку. Несмотря на обшарпанность, дом горделиво стоял в середине квартала; свет горел только в одном окне на втором этаже. Карелла поднялся на верхний этаж, стараясь не обращать внимания на шуршание крысиных лап на лестничной клетке. На площадке четвертого этажа он зажег спичку, нашел квартиру 40 в дальнем конце коридора и прижался ухом к двери, прислушиваясь. Проработав в полиции много лет, Карелла никогда не стучал сразу в дверь, за которой мог скрываться преступник. Он прислушивался минут пять, так ничего и не услышал, и только тогда постучал. Никто не отозвался.
Они с Брауном решили, что визит Кареллы к Вейнбергу не должен быть визитом полицейского. Наоборот, он должен был изобразить одного из друзей Брауна, который пришел рассчитаться за избиение своего партнера, совершенное, возможно, Вейнбергом.
Единственная проблема заключалась в том, что никто не открывал дверь. Карелла постучал снова. Вейнберг говорил Брауну, что собирался засесть здесь с бутылкой “бурбона”. Возможно ли было, чтобы он приехал в “Сэлби Армс”, стукнул Брауна по голове, разгромил гостиничный номер, а потом вернулся домой, чтобы хлопнуть бутылочку на радостях? Карелла стукнул в дверь в третий раз.
В противоположном конце коридора приоткрылась дверь.
— Кто здесь? — спросил женский голос.
— Друг Эла.
— Что это вы тут шумите среди ночи?
— Он срочно нужен мне по одному делу.
На лестнице было темно, а в квартире женщины свет не горел. Он прищурился, пытаясь рассмотреть ее в темноте, но увидел в дверном проеме лишь неясный белый силуэт. На женщине было что-то вроде ночной рубашки или халата.
— Наверное, он спит, — сказала она. — Как и все вокруг.
— Ну так почему бы и вам не заняться тем же самым? — предложил Карелла.
— Шпана! — воскликнула женщина и хлопнула дверью. Карелла услышал щелчок замка, а потом — скрежет тяжелой щеколды. Он сунул руку в карман, вытащил фонарик-авторучку, посветил на замок Вейнберга и достал кольцо с ключами. Он опробовал пять ключей, пока не нашел подходящий. Вытащив ключ из замочной скважины, Карелла спрятал связку в карман, тихонько открыл дверь, вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и, затаив дыхание, прислушался.
В комнате было так же темно, как и на лестнице. Где-то слева из крана капала вода. На улице завывала пожарная сирена. Он снова прислушался. Ничего не видно и не слышно. Включив фонарик, он двинулся вперед, смутно различая в темноте стул, диван, телевизор... В дальнем конце комнаты виднелась закрытая дверь, ведущая, скорее всего, в спальню. Он выключил фонарик, подождал несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте, и сделал шаг в сторону спальни. Не успев пройти и четырех футов, он споткнулся и упал. Падая, Карелла инстинктивно выбросил руки вперед, чтобы смягчить падение, и почувствовал, что его правая рука по запястье погрузилась во что-то влажное и липкое.