— Вот как?!
— После тех двух канадок у тебя почти два года не было женщин. Потому ты и сам не свой. Переспи с ней и опомнись! Ты нужен стране, а ты зациклился на этой бабе! Она точно такая же, как все. И точно так же, как все, тебя хочет!
— Может, ты и прав, — помолчав, миролюбиво сказал Гамид. — Я как-то и не думал, но правда — почти два года…
С распростертыми объятиями он встретил ее на пороге своих покоев, так и не решив окончательно, следовать ли своему плану и пользоваться ее желанием, не реализуя его, или же последовать практичному совету Нурали. А она упала в обморок! Ясно же, что от желания, что бы там она ни плела про акклиматизацию. И дальше он тоже видел, как от желания у нее путаются мысли, как от нее исходит тот самый аромат женской страсти… Он наслаждался своим могуществом и кормил ее с рук, а потом, когда она уже совсем распалилась и не могла думать ни о чем, кроме как отдаться ему, он ушел.
Вернулся к себе и только сейчас вспомнил, что с самого утра не думал о Шахерезаде! И что она ему не позвонила, и он не позвонил, чтобы хотя бы пожелать спокойной ночи. Сейчас было уже за полночь, и звонить ей было поздно. Но ее кормилице он позвонил. Давясь зевотой, та отрапортовала, что все в порядке.
На письменном столе в домашнем кабинете громоздилась куча папок — дела, накапливающиеся за день, он всегда велел приносить к себе и обычно работал над ними часов до трех, вернувшись от Шахерезады. А сегодня он вернулся от пери и не в девять, а в начале первого — наверное, придется вообще не спать. Он с тоской уселся за стол, взял верхнюю папку, раскрыл, начал читать и вдруг подумал: где же Нурали? Ровно в полночь тому полагаюсь занимать свой пост у дверей эмирских покоев. Условный, конечно, пост — там стоял диван, и Нурали на нем просто спал. Но уже половина первого, а его нет!
Ха, решил, наверное, что я остался у пери! — со смешком подумал Гамид, и тут как раз Нурали явился.
— Очень кстати, брат, завари-ка мне чаю. Где ты был?
— Прошу прощения, у нашего доктора. Живот целый день болит, только сейчас сумел к нему сбегать. Говорит, аппендицит. Надо срочно оперировать, ложиться в больницу.
— Что же ты здесь? Мог бы мне позвонить, раз такое дело!
— Ну не так чтобы совсем срочно. Утром. Проверю посты и поеду. Наш доктор там всех предупредит, чтобы они меня сразу прооперировали. И нужно будет остаться на пару дней.
— Ехал бы ты сейчас.
Но Нурали даже не захотел слушать. Он заварил чай и улегся спать. Гамид поработал еще какое-то время, прихлебывая чай. Но потом и чай перестал помогать — глаза просто слипались. Часы показывали без четверти три, а количество папок почти не уменьшилось. Гамид встал из-за стола, потянулся и торопливо пошел в купальню, на ходу сбрасывая одежду, и с разбегу прыгнул в бассейн. Но тепловатая вода с розовыми лепестками освежила своеобразно, вызвав мысли о том, что хорошо бы сейчас после бассейна сразу оказаться в постели с пери. И плевать, что она журналистка и иностранка! Она хочет его, а он ее, и вообще Нурали прав — надо с ней переспать и успокоиться!