— Нет, я не хочу ждать! Если солдаты ворвутся в Киледар, начнется побоище! Я не могу позволить себе рисковать жизнью беспомощных женщин!
— А я не могу позволить себе находиться не там, где я должен быть в эти минуты.
Бледное лицо Анри было напряжено, как будто он терзался от невысказанной боли, но при этом молодой человек улыбался, стараясь показать, что ничто не нарушит его веру в собственную правоту и возможность спасения.
— Викрам, вы — наша единственная надежда!
— У вас разрушающий взгляд, разрушающий именно то, что вы хотите разрушить, — вздохнув, произнес индиец. — Хорошо, пойдемте. Только быстро. Я отведу вас к началу хода, а потом мне придется уйти. Будете выбираться сами.
— Спасибо!
Анри схватил мешок и вручил его Аравинде со словами:
— Будешь отвечать за мое состояние!
Юноша озадаченно посмотрел на своего господина и спросил:
— Ты не боишься, что я сбегу?
Анри улыбнулся.
— Беги! Главное, чтобы ты остался жив.
Луиза и Урсула, разбуженные выстрелами, сходили с ума от тревоги и страха.
Луиза усмотрела в падении крепости шанс на спасение и лихорадочно вглядывалась в озаряемую вспышками тьму. Их комнату никто не охранял — все разбежались с началом штурма: кто-то поспешил на помощь обороняющимся, кто-то бросился спасать свою жизнь. Когда пришел Анри с Аравиндой и Викрамом, дамы заметно обрадовались, хотя Урсула и старалась казаться обиженной и строгой.
Все вместе они спустились на улицу и побежали прочь от дворца. В эти минуты Киледар представлял собой жалкое и одновременно пугающее зрелище. Тогда как воины пребывали на стенах крепости, до смерти напуганное мирное население металось по темным улицам, словно стадо баранов, ищущих выход из запертого загона. Во тьме мелькали затравленные, искаженные безысходностью лица. Одни несли мешки, другие волочили нагруженные тележки. Иные пытались грабить соплеменников.
Киледар не устоял при первом серьезном штурме, причем не устоял морально. Никто не думал о судьбе крепости, все стремились спасти только собственную жизнь и имущество.
Викрам, замкнутый и хмурый, шел вперед, бесцеремонно раздвигая толпу, и его стремительные движения были полны почти божественной силы и воли. В этот миг Анри понял, что Викрам действительно брахман, человек, на врожденные привилегии которого не может посягнуть ни один смертный.
Анри шел рядом с ним. Отставая на шаг, почти бежали женщины. Процессию замыкал Аравинда.
Они долго петляли по лабиринтам улиц, пока не свернули в глухой переулок, упиравшийся в одну из стен. Быстро оглянувшись, Викрам с усилием вынул нижний камень, потом второй. Образовалось отверстие. Анри наклонился и заглянул в него. Темнота! Он пожалел, что не взял светильник, но думать об этом было поздно.