Раджа Бхарат был занятым человеком и не слишком часто приглашал к себе Анри, потому у последнего оставалось много свободного времени. По вечерам он любил бродить по улочкам Киледара в сопровождении Аравинды. На одной из таких прогулок юный индиец рассказал новому хозяину свою историю.
— У моих родителей было тринадцать детей, мы жили на окраине Баласора и погибали от нищеты. Иногда мать приносила кашу из гнилого неочищенного риса — люди, что побогаче, дают такое скоту — и кормила нас. Позже она призналась, что воровала эту «еду» из свиных кормушек. Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители продали меня каким-то людям. Дело в том, что я родился светлокожим и был красивее всех своих братьев. Недаром меня назвали Аравиндой[14]! Так вот, эти люди привезли меня в Киледар. Зачем, я не знал, пока они не стали привязывать мои руки и ноги к особому приспособлению и точить нож. Мои новые хозяева были мусульманами, они хотели сделать из меня евнуха и выгодно продать одному из своих правителей. Я напрасно молил о пощаде. Это происходило в людном месте, на базаре, и именно в тот момент мимо проезжал раджа Бхарат. Я ничего не знал о радже, понял только, что едет богатый и влиятельный человек со своей свитой. Не знаю, какая сила позволила мне вырваться из рук палачей и броситься вперед, прямо под копыта коня. От неожиданности раджа придержал свою лошадь, а его люди кинулись ко мне, обрушив на меня удары. Не представляю, что могло бы случиться дальше, но тот, кто ехал рядом с раджей, что-то шепнул ему, и тогда правитель спросил, кто я, из какой касты и что мне надобно. Скажу тебе по секрету, человек, которому я обязан своим спасением, — господин Викрам. Подбежали мои хозяева; господин Викрам бросил им кошелек, а раджа велел своим слугам отвести меня во дворец. Меня определили к учителю танцев, который похвалил мое тело, и уже спустя год я мог развлекать раджу и его гостей.
— Ты был доволен? — спросил Анри.
Аравинда улыбнулся.
— Конечно! Тот человек, что обучал меня искусству, сломал о мою спину немало палок, но зато теперь я способен делать то, что умеют немногие. — И с гордостью добавил: — Отныне мой покровитель не кто-нибудь, а Натараджа, владыка танца!
— А господин Викрам?
— Его я почти не видел, и он никогда не разговаривал со мной.
— Тебе платили жалованье или ты был рабом раджи?
— Жалованье не платили, да и зачем? Еды было вдоволь, красивой одежды — тоже. Случалось, женщины-танцовщицы дарили мне свои ласки. Я предпочитаю быть рабом здесь, чем свободным в родном Баласоре. Я шудра; наша судьба — служить людям из высших каст.