Не договорив, Гор вдруг испуганно вскрикнул, и Надя, которая шла впереди носилок, почувствовала, как жерди в ее руках дернулись, а потом их задние концы ударились о каменный пол. Девушка быстро, чтобы Нанас не скатился, опустила свой край носилок и позвала назад, в темноту:
– Алексей! Что с вами?
В ответ она ничего не услышала. Впрочем, нет… Девушка уловила негромкое шуршание, словно по камням волокли что-то большое и тяжелое. «Не что-то, а кого-то», – тут же промелькнула заставившая ее вздрогнуть мысль, и Надя закричала:
– Сейд! Беда! Что-то с Гором!.. По-моему, его кто-то схватил и тащит в боковой проход!
Оказалось, что пес и сам понял это. Мало того, он уже умудрился проскользнуть мимо Нади и преследовал сейчас неведомого похитителя по уходящей направо ветке.
«Оставайся с Нанасом! – «услышала» девушка. – Этого я догоню, но их может быть несколько. Приготовь оружие».
«А кто это?!» – почувствовав, как побежали по коже мурашки, не осмелилась выкрикнуть вслух девушка.
«Пока не знаю. Не мешай, я уже близко».
Надя машинально закивала, хотя из-за отсутствия хотя бы одной искорки света пес не смог бы это увидеть, даже если бы сидел возле нее. Она достала из кармана отданный ей Гором селивановский «макаров» и сняла пистолет с предохранителя. Осознала при этом, что ее руки мелко дрожат, и недовольно нахмурилась. Разумеется, тут затрясло бы любого, но сейчас она не могла себе позволить паники – от ее самообладания зависела не только ее жизнь; самое главное, от этого зависела сейчас и без того повисшая на волоске жизнь ее любимого мужа. Вспомнив о Нанасе, Надя почувствовала себя куда уверенней, словно тот одним лишь своим присутствием поддержал ее. «А может, в какой-то степени так оно и есть?» – подумалось вдруг девушке. Если люди умеют мысленно разговаривать даже с собаками, пусть и разумными, то почему бы им не научиться общаться так и между собой? Хотя бы с родными, любимыми, близкими…
Переключившись на посторонние мысли, Надя не заметила, как ее невольный страх, переживания за жизни Гора и Нанаса, вызванное всем этим возбуждение внезапно сменились на полную умиротворенность, почти безразличие к происходящему, словно она находилась сейчас вовсе не в жутком темном подземелье, а где-то далеко-далеко – в полной безопасности и покое. Девушка прислонилась спиной к влажной холодной стене и медленно сползла по ней на каменный пол, чувствуя себя невероятно счастливой.
Теперь там, где она оказалась, уже не было темноты. Света там, впрочем, не было тоже, но это совершенно не пугало Надю. Она знала сейчас только одно: именно так и должно быть, с ней происходит то, о чем лишь и стоит хотеть. Тем более, наслаждаться ее состоянием девушке не мешало уже ничто – она не только не различала сейчас света и тьмы, не только перестала слышать звуки, чувствовать тепло и холод – для нее исчезли любые ощущения вообще – те, что дают человеку его органы чувств. Потому что – и она осознала это также без доли удивления и тревоги – у нее просто не стало этих самых органов, как перестало существовать и само ее тело. Надю окружало теперь безмятежное