- Сила мотор, Трофимыч!…
Волны перекатывались через баржу, били в берег, "Волгаря" не было. Вася растерянно оглядывался:
- Куда же это Сергей подался?
Берег прятался в густой пелене дождя. Спросить было не у кого.
- Правь к "Быстрому"!…
"Быстрый" стоял в затишке за тяжелым корпусом плавучего крана. Подошли. Вася зачалил лодку за леер, Иван поднялся на палубу. Долго стучал в задраенную дверь рубки. Наконец она с лязгом приоткрылась - на пороге стоял сонный моторист.
- Иван Трофимыч?… - Он обалдело моргал, словно не веря глазам. - А "Волгарь" где?
- Не знаю, - сказал Иван. - У тебя хотел спросить…
- Это да! - удивился моторист. - Да он же в Юрьевец утром пошел. Я думал, вы повели… А тут люди болтают, что потоп в устье…
- Кто потоп?
- Да катер ваш. Может, врут.
- А ну, Петр, заводи "Быстрый". Где Антон Сергеич?
- Капитан на берегу, а завести не удастся, Иван Трофимыч. На ремонте стоим, головку с блока сняли, завтра перебирать…
Иван, не слушая, уже хромал по палубе. Слез в лодку, глянул ошалело:
- Несчастье, видать. Петр говорит, потоп, мол, катер. В устье потоп, на перекатах.
- Да что вы, Иван Трофимыч…
- Давай, Вася. Христом-богом прощу: давай туда сбегаем. На ремонте "Быстрый".
- Как же, Иван Трофимыч?… Это ж часов шесть ходу. И бензину не хватит.
- Люди ведь там, Вася! А бензину мы в Козловке достанем, на шестом "Гансе". У них бочка целая, сам на прошлой неделе возил. Надо ведь, Вася!
Гнали на максимальных оборотах. Теперь ветер дул в лицо, сек дождем: невозможно было смотреть. Вася щурился, отворачивал голову, теряя из виду нос лодки. Иван курил папиросу за папиросой. По мокрой спине барабанил дождь.
Так шли они часа полтора. Уже показались сквозь сплошную завесу дождя первые избы Козловки, когда раздался вдруг мокрый треск и лодку рвануло куда-то вверх. Взревел на мгновение выкинутый в воздух мотор, все стихло, и Иван очутился в воде. Вынырнул, ослепленный, оглушенный, не соображая, что произошло. Сапоги, мокрый плащ, одежда тянули вниз, волны накрывали с головой. Он увидел перед собой треугольную бревенчатую платформу бакена. Подплыл, загребая из последних сил, кое-как взобрался, вцепился в пляшущий на волнах бакен.
- Василий!…
Его рвало, бил кашель, выворачивало грудь. Передохнув, огляделся: ни лодки, ни весел, ни обломков. Только черный огромный топляк танцевал невдалеке на волнах, то показывая толстый комель, то вновь скрываясь под водой.
- Василий!… Василий!…
Вроде мелькнула в мутной бешеной круговерти белая Васина голова. Вроде плыл он размашистыми саженками к берегу, но, как ни всматривался Иван, толком разобрать ничего было нельзя. Вода, вода, одна вода была кругом, и то ли Васина голова, то ли просто пена мелькает на поверхности - понять невозможно.